Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - Алексей Шляхторов Страница 15

Где в то время Великим князем был Михаил Тверской. Который не очень-то обрадовался выходцу с юга и ставленнику слабеющей Византии. Михаила гораздо более интересовала связь с быстро крепнущим Литовским княжеством. Даже епископом в Твери был Андрей, сын литовского князя Герденя. Очевидно, именно Андрей был инициатором неудачной попытки проведения в митрополиты игумена Геронтия. И вот тут князь Михаил совершил свою первую фатальную ошибку. Он, вместо того, чтобы налаживать отношения с легитимным митрополитом, поддался влиянию Андрея и встретил того в штыки. Епископ Андрей почти сразу послал в Константинополь к патриарху монаха Акиндина, который на патриаршем синоде обвинил Петра в симонии, то есть во взимании мзды при рукоположении в священный сан. Епископа поддержал, к своей беде, Великий князь. В письме к патриарху Нифонту Михаил утверждал, что Петр не соблюдает законов о браке и разрешает браки в шестой степени родства, а также повинен в мздоимстве. Ситуация начинала принимать довольно некрасивый оборот – как по нашим понятиям, так и по понятиям наших средневековых предков. Вот великий князь, воин, рыцарь, имеющий опыт противостояния монголам и шведам. Он бьётся за ПРАВО объединения страны со своим самым сильным и тоже умным и неробким противником. Соседи – Новгород, Орда, Литва, а также Церковь, которая в борьбе двух династий также является внешней силой, причём очень влиятельной. В данном случае думающая прежде всего о малой крови (а в идеале – о непролитии её). Названные силы так или иначе втянуты в конфликт. Они – Орда и Новгород, да и Литва – с крестоносцами в боку – хотят, чтобы и хозяин на Руси был (умеренный, конечно, для торговли, о великодержавии никто и не думал), и вопрос этот как-то не очень шумно решался. Из них Церковь больше всех учитывала интересы своего народа. А князь решил митрополита с ходу завернуть. Очевидно, он мог думать, что Пётр пока варяг на севере, связями не оброс, не укрепился в земле здешней (Владимиро-Суздальской). В этом случае, как сказал бы Талейран, он совершил больше, чем преступление, – ошибку. И грубую. Он неправильно понял масштаб личности и роль прибывшего пастыря, предуготовленную ему в русской истории. Дело закончилось тем, что патриарх Афанасий приказал рассмотреть дело на специальном соборе. Собор составился (в 1311 г.) в Переславле-Залесском, и на Соборе присутствовали, кроме митрополита и епископа Андрея, Ростовский епископ Симеон, два сына великого князя тверского Димитрий и Александр, многие другие князья, вельможи и воеводы, множество игуменов и священников. Самое интересное, что на собор пришло много мирян Великого княжества. Оказалось, что митрополит Пётр уже смог снискать огромное уважение в простом народе. В Переяславль для его защиты приехало довольно много монахов, священников и простого люда. Они не дали Петра в обиду. За него же очень активно встала и московская делегация во главе с князем Иваном. Когда патриарший клирик объявил о доносе на святителя и самый донос был прочитан, тогда восстало на Соборе сильное волнение, так что для укрощения его святой Петр сказал присутствующим: «Братие и чада! Я не лучше пророка Ионы; если ради меня великое смятение, изгоните меня, да утихнет молва». Но Собор снял обвинения с Петра, а Петр, в свою очередь, простил Андрея, сказав ему: «Мир тебе, чадо. Не ты сие сотворил, но древний завистник рода человеческого, диавол. Отныне блюдись лжи, а прошедшее да простит тебе Господь». Сам он действительно простил: до 1316 года Андрей оставался епископом Твери. И лишь в 1316 году, после того как тверской кремль погиб в огне пожара, Андрей сложил сан и удалился в Богородицкий монастырь на реке Шоша, где и умер в 1323 году. А у Святителя Петра были другие церковные заботы. Как и его предшественник Максим, он постоянно разъезжал по Руси, инспектируя епархии. «В то время появился некоторый еретик Сеит, который проповедовал противное Церкви Христовой и православной вере учение; святитель Божий предал его отлучению – и злонравный еретик погиб вскоре злою смертью». Сеитами, по летописям, постоянно называются учители магометанства, которое в то время начал распространять хан Узбек между татарами. Но название еретика и отлучение от Церкви, произнесенное Петром на этого Сеита, показывает, что это был христианин, хотя и увлеченный исламом. Традиционно считается, что Сеит был новгородским протоиереем, увлекшимся мусульманской страстью к многоженству и проповедовавшим против обета целомудрия с такою силой, что многие из монахов оставили монашество и вступили в супружество. Судя по всему, Сеит не отделался так просто, как епископ Андрей. Был «убит злою смертию», то есть казнен. Но вот Великий князь Михаил приобрёл себе – в результате таких «интриг с порога» – далеко не союзника во главе митрополии. И провал с планами захвата или просто более-менее мирного присоединения Нижнего Новгорода стал первой ласточкой политических неудач и детективных событий вокруг Михаила Ярославича Тверского.