Битва за Атлантику. Откуда пришли «волчьи стаи»? - Владимир Нагирняк Страница 15

Обычная картина в Атлантике во время войны: подлодка, атакованная самолетом. На фото – под огнем «Эвенджеров» с авианосца «Боуг» 12 июня 1943 года. Лодка будет ими потоплена

Зенитная артиллерия лодки, готовая к стрельбе. На фото видны две спарки зенитных 20-мм автоматов на мостике лодки

Летом 1942 года англичане получили по ленд-лизу 64 четырехмоторных «Боинга» B-17. Имея негативный опыт применения «летающих крепостей» над Европой в качестве дневного бомбардировщика ^[9], они сразу определили новые машины в Береговое командование Королевских ВВС. Следует отметить, что в Великобритании все американские самолеты имели собственные обозначения, и по аналогии с B-17C, именовавшимися Fortress Mk.I, вновь полученные девятнадцать B-17F и сорок пять B-17E получили наименования Fortress Mk.II и Fortress Mk.IIA соответственно. В январе 1944 года обе британских эскадрильи, вооруженных «крепостями», 206-я и 220-я, будучи сведенными в 247-ю авиагруппу Берегового командования, базировались на аэродроме Лагенс на острове Терсейра Азорского архипелага.

«Семерка» против «крепости»

После расформирования действовавшей против союзных конвоев в Северной Атлантике немецкой группы «Боркум» три лодки из ее состава должны были образовать одну из малых групп под названием «Боркум-1» ^[10]. В нее вошла и упомянутая выше U-270 обер-лейтенанта цур зее Пауля-Фридриха Отто. Лодки новой группы должны были занять позицию к северо-западу от Азорских островов, однако именно этот район входил в зону действия 247-й авиагруппы.

Днем 6 января в 14:47 для поиска и уничтожения вражеских подлодок в воздух поднялась «крепость» с бортовым кодом «U» (серийный номер FA705) флайт-лейтенанта Энтони Джеймса Пинхорна из 206-й эскадрильи. На базу самолет не вернулся. Последнее сообщение от него поступило в 18:16, после чего экипаж на связь больше не выходил. Что же с ним произошло? Об этом могут поведать записи из сохранившегося журнала боевых действий U-270.

Вечером 6 января, в 19:05, с лодки, находившейся в надводном положении, на расстоянии 7 000 метров был замечен самолет, станции радиотехнической разведки «Ванце» и «Наксос» не предупредили о его приближении. Была объявлена тревога, приготовлены к бою зенитные орудия. Через несколько минут самолет прошел над лодкой со стороны кормы, но бомб не сбросил, лишь обстреляв ее из хвостовой турели. Выстрелы «крепости» не причинили вреда U-270, которая вела заградительный огонь из зенитных орудий. Самолет повторил заход, ведя огонь из пулеметов, но бомбы снова не были сброшены. На этот раз прицел был более точным: лодка получила несколько пробоин в рубке, ее зенитчики замешкались, и самолет избежал попаданий.

Экипаж U-270 на мостике лодки. На ближнем фоне виден магазин 20-мм зенитного автомата

Через пять минут «крепость» в третий раз атаковала «семерку» с кормы. На этот раз флаки вовремя открыли заградительный огонь, однако самолет упорно шел прямо на зенитки. Для него это не прошло даром: немцам удалось поразить правую плоскость, и ближний к фюзеляжу двигатель на ней загорелся. При проходе над лодкой самолет сбросил четыре глубинные бомбы, установленные на малую глубину. «Семерка» совершила резкий поворот на левый борт, и бомбы взорвались приблизительно в 30 метрах от носа лодки. Через короткий промежуток времени охваченный пламенем британский самолет упал примерно в 300 метрах от U-270. На месте падения немцы никого не обнаружили – весь экипаж «крепости» погиб. По этой причине описание боя существует только с немецкой стороны.

Безрассудство против безрассудства?

Экипаж субмарины действовал в непростой ситуации слаженно и мужественно, грамотные действия в управлении лодкой и ведении зенитного огня помогли немцам не только выжить, но и уничтожить опасного противника. Однако, несмотря на то, что победителей не судят, можно сказать, что решение командира не погружаться было ошибочным, так как с момента обнаружения самолета до его первой атаки прошло не менее 6 минут. Лодка вышла победителем из схватки, но получила серьезные повреждения от взрывов бомб и пулеметного огня, была вынуждена прервать поход и вернуться на базу. Так или иначе, экипаж британского самолета выполнил свою главную боевую задачу, пусть и такой дорогой ценой.

Известный немецкий подводник Хайнц Шаффер в своих мемуарах упоминал о тактике, выбранной командиром лодки U-445, на которой он служил, при встрече с самолетом:

«Для повышения готовности к отражению налета самолетов на лодке установили сирену. Она включалась с помощью кнопки, расположенной на мостике рядом с кнопкой звонка. Решение о том, какой из сигналов подать – звонком для объявления срочного погружения по тревоге или сиреной для объявления воздушной тревоги – принимал вахтенный офицер. Правильное или неправильное решение означало выбор между жизнью и смертью.

Когда самолет противника удавалось обнаружить своевременно, то есть на дистанции свыше четырех тысяч метров, надлежало подавать сигнал срочного погружения. Лодка успевала погрузиться на глубину пятьдесят метров прежде, чем самолет сближался с точкой погружения и сбрасывал бомбы. Если же верхняя вахта обнаруживала самолет на меньших расстояниях, попытка погружения почти неминуемо приводила к гибели лодки.

Пилот самолета, не подвергаясь обстрелу, мог снизиться на минимальную высоту и выполнить точное бомбометание по корме лодки, находящейся еще на поверхности или на небольшой глубине. Поэтому при запоздалом обнаружении самолета следовало принимать бой, оставаясь в надводном положении. В зоне господства авиации противника вслед за первым самолетом, обнаружившим лодку, прибывало подкрепление, и атаки следовали одна за другой. По этой причине всегда было велико искушение избежать боя с самолетами срочным погружением даже в рискованных случаях».

Если опираться на такую тактику, то командир U-270 Пауль-Фридрих Отто имел времени больше, чем оставлял себе для безопасного погружения командир U-445, однако решил принять бой. Вероятно, командир U-270 был уверен в себе и своем экипаже, раз пошел на такой риск, возможно, совершенно необоснованный. За победу над британской «крепостью» лодка заплатила серьезным и повреждениями всех носовых торпедных аппаратов и носовой цистерны главного балласта. На обратном пути на базу она не давала под дизелями больше 10 узлов и по приходу в Сен-Назер была поставлена в док на двухмесячный ремонт.