Парижские письма виконта де Лоне - Дельфина де Жирарден Страница 141

— Хотите знать, почему теперь нет ни одного знаменитого салона? Потому что их целых два десятка; слава разделилась на много частей, но не сделалась от этого менее блистательной; если вам кажется, что ныне не умеет беседовать никто, то лишь по той простой причине, что теперь умеют беседовать почти все [597].

— Вы решаетесь утверждать, что в Париже сегодня есть двадцать влиятельных салонов, завсегдатаи которых владеют искусством беседы? Назовите же их; ручаюсь, вам это не удастся.

— Отчего же? Вот три первых попавшихся имени: салон госпожи Рекамье, салон госпожи де Ламартин, салон госпожи Виктор Гюго [598].

— Ну, эти-то салоны — знаменитые.

— Это еще не причина для того, чтобы о них забывать.

— Вдобавок их всего три.

— Продолжаю: салон госпожи де Буань и салон госпожи де Кастеллан [599].

— Это салоны политические…

— И что с того? Это тоже не причина для того, чтобы отказывать им во влиянии… Продолжаю: номер шесть — салон госпожи де Курбон [600].

— Это салон дипломатический.

— Так что же? Это опять-таки не причина для того, чтобы он не имел веса в обществе; номер семь — салон госпожи…

— Видите, вы уже с трудом подбираете имена…

— Напротив, я с трудом выбираю их из длинного списка. Вот целых пять салонов, каждый из которых достоин первого места: они принадлежат герцогине де Майе [601], госпоже де Шастене [602], герцогине де Лианкур, герцогине де Розан [603], виконтессе де Ноай [604]. А за ними следует десяток других, которые людям острого ума хорошо известны: салон госпожи д’Агессо и ее племянницы, госпожи де Ла Гранж; салон госпожи Филипп де Сегюр, ее сестры госпожи Александр де Жирарден [605], госпожи де Подена, госпожи д’Осмон, госпожи де Нансути, госпожи де Ремюза [606], госпожи де Вирьё, графини Мерлен [607]и наконец салон госпожи Дон, который прежде был местом встречи прославленных художников и видных деятелей либеральной партии, а затем сделался прибежищем — чтобы не сказать арсеналом — для всех недовольных и разочарованных политиков [608]. Заметьте, что я не называю ни одного из салонов, в которых царят «синие чулки» от литературы, не говорю об иностранных салонах, не произношу имен княгини Ливен, княгини Бельджойозо, госпожи Свечиной [609]; не упоминаю я также и салонов странных, где беседу ведут на темы весьма рискованные, причем это не только не мешает, но, напротив, помогает ей быть весьма забавной… Одним словом, говоря о двух десятках, я ничуть не преувеличиваю.