Сто дней Наполеона - Эдит Саундерс Страница 14

Мария Луиза прекрасно провела зиму в Вене. Нейпперг продолжал служить ей домоправителем, она перестала писать Наполеону, а его письма отдавала отцу нераспечатанными. Пока в Конгрессе бушевали страсти и балы, она вела тихую домашнюю жизнь, занимаясь музыкой, рисованием и итальянским языком. Она с радостью манкировала королевскими развлечениями и наслаждалась постоянным присутствием графа, от которого она ожидала долгой и нежной дружбы как воздаяния за отсутствие Наполеона.

Наполеон ничего не знал об этой постыдной неверности. Когда до него перестали доходить письма Марии Луизы, он сделал вывод, что его враги решили разлучить его с женой и сыном. Он не подозревал об измене Марии Луизы и даже не предполагал, что она на это способна. Он всегда верил в ее искренность и добродетельность, и до конца своих дней он не выражал в том сомнений.

Лишенный возможности видеть Марию Луизу и сына, без содержания, обещанного ему державами для покрытия его расходов на острове (которые Людовик XVIII упорно отказывался оплачивать), он имел причины для недовольства и досуг для интриг, поэтому совершенно неудивительно, что, узнав о распространении во Франции недовольства Бурбонами, он предпринял попытку вернуться к власти. При этом он рассчитывал на помощь и энтузиазм Марии Луизы. Он верил, что как только она узнает о его возвращении во Францию, то сделает все от нее зависящее для осуществления его планов. Она всегда активно и старательно содействовала их общим интересам, и он предвкушал ее радостное участие и счастливое воссоединение в Вене. Она сумеет внушить отцу здравое решение о сохранении мира. Император Франц, которому не привыкать менять свою политику, изменит ее еще раз. Она также имела влиятельного друга в лице царя ^[43], который всегда был добр к ней и не очень-то волновался за Людовика XVIII. Наполеон имел основания полагать, что, если все уверятся в мирном характере его намерений и его поддержит жена, имеющая славу убежденной пацифистки, у него появится шанс прийти к соглашению с союзниками — буде, конечно, он сумеет показать, что Франция приветствует его возвращение. Измена Марии Луизы была для него ударом судьбы, к которому он не был готов.

Узнав о его возвращении с Эльбы, Мария Луиза была в ужасе. Теперь у нее было больше, чем почти у любого другого европейца, причин с тревогой наблюдать за ситуацией. Влюбленная в другого, она была теперь совершенной противницей Наполеона. Ни при каких обстоятельствах она не пожелала бы успеха его предприятию. Под руководством Нейпперга она охотно написала письмо, о котором просил Меттерних. Письмо было предъявлено Конгрессу, и монархи и представители подписали манифест Талейрана на следующий день, 13 марта. За влияние, оказанное им на бывшую императрицу, граф Нейпперг был удостоен титула marechal de cour (гофмаршал — фр.), который давал ему привилегию путешествовать с ней в одной карете.

«Ни за что на свете ноги моей больше не будет в этой ужасной Франции», — заявила Мария Луиза.

Таким образом, Наполеон был объявлен вне закона, а прокламация была распространена из Страсбурга по всей французской границе. За ее публикацией последовали немедленные приготовления к войне.

Наполеон покинул Лион 13 марта, написав Марии Луизе еще одно письмо и рассказав ей о развитии своего успеха, еще раз упрашивая ее вернуться к нему. Он говорил ей, что назначил вступление в Париж на 20 марта, день рождения их сына. Выехав рано утром и проехав по стране, процветавшей во время его правления и до сих пор к нему благосклонной, Наполеон достиг Макона к вечеру и был удостоен восторженного приема. Все шло, как он того желал; казалось, что это воля народа взметнула его обратно к власти. Однако маршал Ней был уже в пути с твердым намерением сражаться.

Ней прибыл в Лон-ле-Сонье и там узнал о сдаче Лиона. Бонапартизм наступал, подобно приливной волне, и местное воинство не скрывало радости по поводу возвращения императора. Роялисты тепло приняли Нея, но, по-видимому, почти потеряли надежду. Ней вселял в них мужество и демонстрировал уверенность в победе и верность правому делу короля, несмотря на приходившие час от часу новости. Ему стало известно о бунте сначала в одном, а затем в другом подчиненном ему полку. Ожидая прибытия батальона артиллерии из Шалона, он узнал, что солдаты решили отдать свои пушки Наполеону. Реакция Нея была твердой: он вызвал своих офицеров и напомнил им о долге перед королем. Он сказал, что, если нужно, он сам сделает первый выстрел в этой битве и уверен, что войска последуют за ним.

Наполеон был прекрасно информирован о том, что происходит во Франции, и знал, что его старый друг и любимец Ней послан на борьбу с ним и что его рискованное предприятие вступило в критическую фазу. Необходимо было предпринять необычайные усилия для избежания конфликта. Успех зависел от того, удастся ли Наполеону взять Париж без единого выстрела и предстать перед международным сообществом в образе правителя, которого вернула к власти воля народа. Зная импульсивный характер Нея, он надеялся повлиять на его лояльность королю и привлечь, таким образом, на противоположную сторону. Величайшим недостатком Нея была неосведомленность в вопросах мировой политики. Он был прекрасным профессиональным военным, но не являлся ни проницательным, ни даже разумным общественным деятелем. Нужно было лишь произвести соответствующий драматический эффект, чтобы он потерял голову. Вместе со своим близким помощником Бертраном Наполеон составил следующий план. Несколько фанатически настроенных старых солдат были засланы агентами в подчиненные Нею войска, чтобы агитировать их перейти на сторону Наполеона. Вслед за этим Нею через курьеров были переданы письма от Бертрана и Наполеона. Письмо Бертрана, написанное под руководством Наполеона, если не под его диктовку, расписывало блестящие успехи Наполеона и необыкновенный прием, оказанный ему гражданами Франции. Успех был обеспечен вне зависимости от действий, предпринимаемых против Наполеона. Если Ней будет настаивать на открытии огня, он окажется ответственным перед всей страной за начало гражданской войны и кровопролитие. Нея просили, или точнее, ему приказывали перевести свои полки на сторону Наполеона, в приложении давались соответствующие инструкции. Вдобавок эмиссары привезли Нею прокламацию для прочтения перед войсками. Она была уже отпечатана и содержала даже подпись самого Нея.

В коротком письме Наполеона говорилось: