Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина - Анатолий Яковлев Страница 14

После роспуска Оксфордского парламента на политическую поверхность всплыл некий Эдвард Фицхаррис, рассказавший, что виги планировали пленить короля прямо на заседании Оксфордского парламента с тем, чтобы заставить его дать согласие на билль об исключении. В то же время обнаружилось, что несколько лиц, связанных с Титусом Оутсом, лжесвидетельствовали. Это поставило под подозрение всех, кто симпатизировал вигам. Показания Фицхарриса привели к аресту и казни через повешение сторонника Шефтсбери Стивена Колледжа, а затем к аресту 2 июля 1681 г. по подозрению в государственной измене самого Шефтсбери. Шефтсбери вновь попал в Тауэр, а в его доме (в том числе и в комнате Локка) был произведен тщательный обыск.

В сентябре 1681 г. прошение Шефтсбери о помиловании в обмен на отъезд в Каролину было отвергнуто королем [78] . В обвинительном заключении, подготовленном к ноябрю 1681 г., говорилось, что он хотел принудить короля принять билль об исключении, держал наготове вооруженный отряд, заявлял, что король заслуживает свержения с трона и что Англия должна быть превращена из монархии в республику.

Дело, однако, было прекращено за отсутствием состава преступления, и Шефтсбери вышел на свободу под залог. По одной из версий дальнейших событий, в мае 1682 г. Монмут, Рассел, Грей, Армстронг и другие «заговорщики» встретились, чтобы обсудить план дальнейших «практических» действий. Тогда же Шефтсбери встретился со скрывавшимся от властей мятежным шотландцем графом Аргайлом. Впрочем, возможно, речь на этих встречах шла не о мятеже, а о создании Шотландской Каролинской компании, которая должна была заняться вопросами переселения в Каролину шотландских пресвитериан.

Кампания преследований Шефтсбери на этом не закончилась: найденный в июле 1681 г. в его доме документ под названием «Ассоциация» был расценен как план мятежа. В сентябре 1682 г. два лондонских шерифа-вига были заменены на шерифов-тори, и открылась перспектива нового тюремного заключения и нового суда. В конце ноября, заплатив долги и переписав поместья и другое имущество на жену и внука, Шефтсбери вместе со своими сторонниками (такими, как Роберт Фергюсон) покинул Англию и, после остановки в Роттердаме, 2 декабря прибыл в Амстердам. Здесь он заболел и умер 21 января 1683 г. Согласно завещанию, тело Шефтсбери было забальзамировано, перевезено в Англию и захоронено 26 февраля 1683 г. в родовом поместье Уимборн Сент-Жильс [79] .

* * *

В современной историографии продолжаются споры о релевантности самого понятия «кризис исключения». С точки зрения Джонатана Скотта, сам термин «кризис исключения» неточен, поскольку в действительности речь шла не о порядке наследования и не о герцоге Йоркском, а о сохранении в Англии протестантизма: общество было обеспокоено не порядком наследования, а опасностью контрреформации и возможностью насаждения в Англии абсолютизма в духе Людовика XIV [80] . Не считает верным этот термин и Марк Найте, с точки зрения которого дискуссии этого времени касались более широких тем, чем «исключение» [81] .

Карл II, которому едва перевалило за пятьдесят, находился в добром здравии, хотя и перенес в августе 1679 г. приступ лихорадки. Ничто не указывало на то, что его дни сочтены. После того как «папский заговор» был раскрыт, опасаться, казалось, было нечего. Карл, правительство, общество были предупреждены, и ситуация находилась под контролем. В любом случае главной темой политической жизни было не «исключение», а угроза «папства» и «автократического правления».

С учетом этого само по себе «исключение» не могло считаться эффективным решением проблемы. Слухи о возможной женитьбе короля на Люси Уолтер, матери Монмута, были опровергнуты после того, как Карл публично поклялся, что никогда не был женат на матери своего незаконного сына. Что касается герцога Йоркского, то он не собирался соглашаться с решением парламента об исключении его из порядка престолонаследия, даже если бы оно было принято. Последнее, однако, представлялось маловероятным, поскольку, даже пройдя палату общин, билли об исключении были бы отвергнуты палатой лордов, где большинство стояло за сохранение существующего порядка. Так и произошло: в ноябре 1680 г. палата лордов отклонила билль об исключении 63 голосами против 30. Ничто не могло убедить и самого короля дать согласие на вступление в силу этого билля.

Шефтсбери, разумеется, должен был понимать все это и, скорее всего, более реальную альтернативу видел (вплоть до определенного момента) в разводе Карла с Екатериной Браганца и новой женитьбе, которая дала бы «новую королеву из Германии». Он даже открыто предлагал это еще в ноябре 1680 г., выступая в палате лордов, однако к концу года отказался и от этой идеи. А его предложение «исключить» Йорка и поставить в линию престолонаследия Монмута, по свидетельству современников, скорее, носило характер «пробного шара» или даже шутки, которая и королем была воспринята в качестве фривольной дерзости [82] .

Еще одним способом решить проблему было обращение Йорка назад в англиканство. Впервые такое решение было предложено в феврале 1679 г. несколькими епископами и затем регулярно повторялось вместе со слухами, что Йорк наконец вернулся в родную церковь. Существовало и другое предложение, появившееся в ноябре 1678 г., после разоблачений, связанных с «папским заговором»: в случае если Йорк получит корону, его королевская власть должна быть ограничена, и ему будет разрешено царствовать, но не править. Автором концепции «ограничений» был граф Галифакс, которого поддерживали тори и епископы, а возможно, и сам король. Будущему Якову II, согласно этим идеям, не позволялось делать назначения в церкви, назначать тайных советников и лордов-наместников в графствах. Парламент не распускался со смертью короля, но продолжал работу при его преемнике.

Что касается Шефтсбери, то как раз в этот момент, в 1678 г., он счел такую концепцию «республиканской» и выступил против ограничения власти монарха (!). Впоследствии, уже при Якове II, тори припомнили вигам, что те в свое время не позволили им принять законодательство об ограничении власти будущего короля-католика.

В конце ноября 1680 г., после провала билля об исключении, был предложен билль «о защите протестантской религии», содержавший пункт о том, что попытки герцога Йорка или его друзей сформировать вооруженный отряд или пригласить иностранную армию должны пресекаться по закону. В ходе продолжавшейся неделю сессии Оксфордского парламента прозвучали следующие предложения: герцог Йоркский должен быть отправлен в ссылку до конца жизни короля Карла; в случае восшествия на престол Якова править от его имени должна его дочь Мария, которая будет представлять членов Тайного совета на одобрение парламента; если Мария умрет раньше Якова, полномочия должны перейти ко второй дочери Якова – Анне; если у Якова родится сын, он должен воспитываться в протестантской вере; в случае смерти Якова режим регентства должен продолжаться до достижения принцем Уэльским возраста, подходящего для возложения короны.

Все эти предложения были далеки от реальности, поскольку предполагали согласие на них короля и его брата, а также, что немаловажно, дочерей Йорка – Марии и Анны.

По мнению Лайонела Гласси, оставался еще один способ сохранения протестантизма, и это был проект «Ассоциации», т. е. клятвы, которая обязывала тех, кто ее приносил, сопротивляться потенциально катастрофическим последствиям определенных событий, таких как иностранное вторжение, убийство монарха или гипотетическое наследование английского трона католиком. Прецедент «Ассоциации» имел место при Елизавете в 1585 г. и был воплощен в принятом парламентом Акте о мерах личной безопасности королевы. Впервые о таком билле было упомянуто в ноябре 1678 г., а в более развернутом виде его предложил принять, при поддержке нескольких министров, лорд Кавендиш 15 декабря 1680 г., после провала билля об исключении. «Ассоциация» позволяла с легкостью идентифицировать тех, кто отказывался ее признать. Такие лица лишались должностей, прав и привилегий.