Улица Марата и окрестности - Дмитрий Шерих Страница 14

– Что же, пойдем рыбу лабардан есть?»

Странно, конечно, что для писателей лабардан был таинственной рыбой. Могли бы и в словарь Даля заглянуть: там ясно сказано, что лабардан – всего-навсего треска. А в меню вековой давности этим словом обозначали всевозможные блюда из этой совсем не царской рыбы.

Только лабардан? Нет, конечно: пили еще вино – дешевое, крымское. Платили за стол примерно полтора рубля с человека – сумма для начала XX века немалая. Тем более что вино в эту сумму не входило.

Отчего же тогда писатели приходили в эту кухмистерскую на Николаевской ул., 25, – несмотря на цены и на то, что само заведение выглядело не слишком привлекательно: «длинная, прокопченная табачным дымом, неряшливая столовая»? Ответ на этот вопрос дает та же Тыркова.

«Бывать на банкетах хотелось. Там, среди пишущей братии, явственнее слышалось журчание подземных, весенних ручьев. Речи произносились очень туманные, но каждый намек подхватывался, вызывая сочувственные рукоплескания. Особенным успехом пользовались речи нашего бессменного председателя, милейшего Николая Федоровича Анненского... Он заражал весельем, сыпал забавными шутками и политическими намеками, умел в недосказанных речах выразить то общее стремление к политической свободе, которым все были полны. Только на этом и можно было объединить литераторов, по натуре своей склонных не к согласию, а к анархическому разброду, если не к ссорам».

Что ж, Анненскому (брату знаменитого поэта Иннокентия Анненского) удалось объединить самых разных литераторов. Известно, что за столами в этой кухмистерской сиживали Максим Горький, Леонид Андреев, Александра Коллонтай, Михаил Арцыбашев, Тэффи. К этому списку почти наверняка можно прибавить и других знаменитостей – прежде всего Александра Куприна, завсегдатая ресторанов и трактиров этих мест.

А вот что касается речей, то писатели по большей части отмалчивались и на первый план выходили адвокаты: они тоже приходили на литературные банкеты, и они-то как раз произносили бо́льшую часть «туманных» речей.

«Вряд ли где-нибудь сохранились записи речей на этих банкетах. Разве только в архивах Охранного отделения. Среди лакеев, подававших нам рыбу лабардан, конечно, были агенты охранки. Мы это знали, этим гордились. Это возвышало нас в собственных глазах. Как один из маленьких этапов освободительного движения, и эти банкеты имеют свой исторический интерес». Это тоже из воспоминаний Тырковой-Вильямс.

Что еще известно об этих банкетах? Участники их одевались просто: мужчины в пиджаках, да и дамы не в вечерних платьях – в повседневной одежде. Лишь иногда бывали исключения: Горький и Леонид Андреев, например, ходили в блузах. Могла блеснуть одеянием и Коллонтай, благо была еще молодой и за модой следила.

Конец банкетам, судя по всему, положила Русско-японская война. Тогда в обществе стало расти напряжение, писатели разошлись по политическим лагерям – и уже никто, даже Анненский, не мог свести их вместе. Собирались они теперь только в кругу единомышленников, не желая делить с оппонентами обеденный стол. И даже знаменитый литературный ресторан «Вена» не смог завлечь к себе многих из тех, кого видела прокопченная кухмистерская на Николаевской ул., 25.

А кухмистерская пережила уход писателей вполне благополучно. Владелец ее Алексей Николаевич Николаев управлял своим заведением до самой революции. Да и потом здесь была столовая: в середине двадцатых годов она принадлежала некоему Ивану Степановичу Гусеву. И только в 1930-е в истории этого заведения была поставлена точка.

Летопись дома № 25 была бы не полна без еще одной страницы. Летом 2002 года сюда въехала газета «Санкт-Петербургские ведомости» – крупнейшее из городских ежедневных изданий.

История бренда «Санкт-Петербургские ведомости» весьма любопытна и содержит много ярких страниц. Первым русским редактором газеты был М.В. Ломоносов; именно со страниц этой газеты впервые прозвучало определение «Могучая кучка»; в газете в разные годы сотрудничали Достоевский и Тургенев, Лесков и Островский, Суворин и Кюи, ее читали Пушкин и Толстой, императрица Елизавета Петровна и Николай II.

Те старые «Санкт-Петербургские ведомости» – вернее, уже «Петроградские ведомости» – прекратили существование в 1917 году. А в 1991-м газета под этим именем возникла вновь – на базе коллектива главной городской газеты «Ленинградская правда». Вначале редакция находилась на Фонтанке, в известном всему городу Доме прессы, а затем перебралась на улицу Марата.

Здесь, в старинных стенах дома № 25, за прошедшее с 2002 года время перебывали в гостях многие видные политики, деятели искусства, ученые, спортсмены, дипломаты, в числе которых композитор Андрей Петров и актер Анатолий Равикович, академики Жорес Алферов и Игорь Спасский, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, олимпийская чемпионка Галина Зыбина и поэт Александр Кушнер, театральный режиссер Лев Додин и кинорежиссер Александр Сокуров.

И последнее дополнение, для ясности: не один год проработал в редакции «Санкт-Петербургских ведомостей» автор этих строк – вначале ведущим исторического раздела «Наследие», затем шеф-редактором газеты.