Викинги Британии - Дж. П. Каппер Страница 14

И все же долгий ход на веслах был исключением. Даже если бы они были чуть менее тяжелыми, их вряд ли стали бы использовать в том случае, если можно было развернуть паруса, – иначе человеческой природе пришлось бы претерпеть значительные изменения. Веслами пользовались при безветрии на море и для маневров. Когда корабль выходил в открытое море, а также при благоприятном ветре весла, без сомнения, поднимались на борт. Даже небольшого лоскута паруса было достаточно, чтобы слабый ветерок сдвинул с места узкий корпус корабля. Реальный же размер паруса был огромен. Размер реи корабля из Гокстада – массивного сужающегося к концам бруса – почти равен его длинной мачте.

Судя по всему, парус, который крепился на мачте, устанавливавшейся прямо посередине корабля, был приспособлен только для того, чтобы идти по ветру. Едва ли рею можно было развернуть так, чтобы можно было поменять галс. Вероятнее всего, идти против ветра без помощи весел было недостижимой мечтой.

Когда ладья шла с попутным ветром, ее скорость, очевидно, была на удивление высока. На корабле имелись штаги ^[25] для того, чтобы натянуть нижние концы паруса, так чтобы он мог принять на себя максимум давления ветра. Сукно – шерстяной материал, из которого изготовлялся парус, – очевидно, должно было выдерживать достаточно сильное натяжение. Свидетельство об этом можно найти на более раннем изображении корабля, вырезанном на камне из Готланда. На нем мы видим парус, крест-накрест пересеченный линиями, которыми, судя по всему, изображены диагональные тросы. Тросы идут от нижней части паруса, и другие их концы держит в своих руках команда, которая, в целом, напоминает группу церковных звонарей. На самом же деле мы должны прийти к выводу, что тросы эти предназначались для того, чтобы укрепить парус. Все это поразительно напоминает систему перекрестных тросов, которая, как предполагают, изображена на примитивных рисунках плававших по Нилу древнеегипетских лодок. Несомненно, для еще большего укрепления паруса предназначались и раскрашенные вертикальные полосы на норвежских парусах.

Вообще, расцветка парусов упоминается в сагах слишком часто, так что это вызывает определенные сомнения. Фантазия викингов использовала все естественные цвета, начиная от сплошного черного или темно-красного. Судя по всему, любимыми были голубой и белый, однако можно было сшивать друг за другом полосы двух разных цветов, чем достигалось бесчисленное число вариаций. Золоченый Дракон Канута – корабль уже более позднего периода – сага изображает движущимся под парусами голубого, красного и зеленого цветов, словно цирковой фургон. «Нос был весь позолочен, и все судно… раскрашено выше ватерлинии».

Они эффектно смотрелись, эти «раззолоченные, высокомачтовые звери, раскрашенные в яркие цвета». Яркая краска, которая была видна на бортах этих кораблей вместо смолы, говорит нам о щегольстве викингов еще больше, чем цвета их парусов. Если же мы подойдем поближе, то мы, несомненно, увидим богатую резьбу и обильное золочение носа. Возьмем, к примеру, корабль «Змей», построенный для Рауда Могучего – этого несчастного человека, в горло которого засунули живую гадюку в наказание за его упрямство в языческой вере. У «Змея» Рауда «впереди была драконья голова, а за ней изгиб, который кончался как хвост, а обе стороны драконьей шеи и весь штевень были позолочены». ^[26] После убийства Рауда конунг Олав использовал его «Змея» в качестве шаблона, по которому был построен еще более разукрашенный корабль «Длинный Змей», и не нашел ничего лучше, как позолотить еще и изогнутый драконий хвост.

Фигура на носу корабля воплощала не только его имя, но и его дух. Она была почти что тотемом. Для того чтобы исключить повреждение этой фигуры, ее обычно снимали с ладьи, когда та вытаскивалась на сушу или стояла в гавани, точно так же, как носовые фигуры на наших старых угольных бригах. При этом, однако, повторялись одни и те же названия кораблей: они были «Драконами», «Змеями», «Быками», «Журавлями» и «Грифами». Названия были столь же стереотипны, как и общепринятые сравнения у рассказчиков саг. Только второму Олаву удалось внести новую струю, когда он своими собственными руками вырезал голову Карла Великого для своего корабля «Голова Карла».

К сожалению, у кораблей, найденных в могильных курганах, не обнаружено ни одной носовой фигуры. Высоко загнутые концы судов оказывались в более пористой почве, где сгнивали почти целиком, так что высота и внешний вид носа и кормы корабля можно реконструировать только на основании свидетельств в сагах.

Трудно противостоять искушению порассуждать, какова могла быть связь между способностью судна противостоять морским волнам и его высокими оконечностями. Оно, очевидно, идеальным образом и принимало встречную волну, и гладко шло по волнам, при том что, учитывая длину судна, насущной необходимостью было постоянно держать определенную скорость, чтобы судно слушалось руля и не выходило из ветра. Многие полагают, между прочим, что у норвежцев развилось использование плавучего якоря.

Кроме того, среди их достижений было использование своего рода подъемной лебедки или кабестана для установки тяжеловесной мачты в ее гнездо. Якорный шток, черпаки и ковши для вычерпывания воды были для викингов столь же привычны, как и обувь на ногах, а идея использовать катки для облегчения втаскивания корабля на берег и спускания его на воду пришла к ним из самой темноты их прошлого.

Почти две трети года убежищем корабля оставался причал на берегу. Не один месяц отдыхали эти «морские звери, лежа со склоненными головами в сарае для лодок до весны». В конце каждого лета, прежде чем начнутся осенние бури, корабль вытаскивался на сушу и разбирался. Снимались фигура с носа, мачта, весла и другие снасти, которые можно было унести. Поднатужившись, многоголосая толпа аккуратно поднимала на береговой откос и относила ее в зимнее прибежище. Там, в укрытии, она оставалась до весны, когда при свете солнца ее команда покрывала ее новой смолой, устраивала на ней новый такелаж, готовя ее к отплытию в начале лета.

Ничто, кроме зимней погоды и недостатка дневного света, не могло стать препятствием для плаваний норвежцев. Не последнее место в ряду искусств, которыми они владели, занимала навигация. Помимо постоянных плаваний из Норвегии в Британию и обратно, им были знакомы и более длительные переходы – в Исландию и далее. Конечно, многие корабли пропали вместе со своей командой в неведомых водах. Однако, судя по всему, при условии хорошей погоды большинство кораблей приходили точно в место назначения. Они умели в течение многих дней сохранять правильный курс, когда берег терялся из виду, ориентируясь только по солнцу и звездам. Компас тогда еще не проложил себе путь с Востока в Европу. Но ориентирование по солнцу имеет очевидные недостатки, когда нет никаких средств измерения времени суток, а солнце стоит высоко в небе. В любом случае необходимы хотя бы самые простые часы. Вполне возможно, что время измерялось с помощью примитивных солнечных часов, например, по тени вертикальной перекладины, установленной на задней палубе.