Скифы: расцвет и падение великого царства - Валерий Гуляев Страница 14

В 1905 г. Л.М. Савелов, предводитель дворянства Коротоякского уезда Воронежской губернии и довольно удачливый археолог-любитель, с глубоким пессимизмом писал о полном отсутствии каких-либо сведений о далеком прошлом Среднего Дона: «Чьи кони паслись на роскошных придонских лугах, – в отчаянии вопрошал он, – чьи руки устраивали городища и насыпали курганы, поразбросанные по всему нашему краю и безмолвно свидетельствующие о неведомой жизни былых насельников наших мест?.. Скоро ли дождутся эти курганы и городища своих исследователей?»

Слава Богу, долго ждать не пришлось.

В 1899 г. воронежский археолог-любитель С.Е. Зверев исследовал могильный холм у с. Мазурки близ Новохопёрска. Курган этот был потревожен местными крестьянами, которые хотели устроить в нем погреб. Они прорыли глубокую канаву в северо-восточной части насыпи и на глубине около 5 м обнаружили деревянную гробницу, а на дне нее – ряд интересных предметов явно почтенного возраста. С.Е. Зверев продолжил раскопки и установил, что найденные здесь вещи (а среди них был и бронзовый котел скифского типа) указывают на «довольно глубокую древность кургана».

В том же 1899 г. в Воронеже была организована Воронежская Ученая Архивная Комиссия (ВУАК). Такие комиссии, существовавшие в дореволюционной России почти во всех крупных губернских центрах, в числе прочих своих обязанностей призваны были изучать и историю данного края, а также его достопримечательности. В их состав входили дворяне, чиновники и представители местной интеллигенции. В 1901 г. член ВУАК В.Н. Тевяшов раскопал два скифских кургана у слободы Владимировка в Острогожском уезде Воронежской губернии. Но находки оказались немногочисленными и малоинтересными: все захоронения были ограблены. Однако несколько археологов-любителей из ВУАК явно не могли сами решить с помощью раскопок такую сложную задачу, как воссоздание древней истории края. Многие курганы разрушались в результате хозяйственной деятельности человека и воздействия неблагоприятных природных факторов.

А затем на местные скифские древности обрушилась новая напасть: они стали жертвой беззастенчивых и наглых искателей легкой наживы – грабителей могил. Стоит ли удивляться, что и первые достоверные сведения о богатстве среднедонских курганов стали известны ученому миру в Санкт-Петербурге и Москве лишь в результате грабительских раскопок в начале XX в.

«Увидели, как на „линии“ ^[21] копают, давай и мы попробуем, что в наших курганах есть, – вспоминают старожилы с. Мастюгино (совр. Острогожский p-он Воронежской обл.). – Вначале копали со страхом, в ночное время, с фонарями; землю выбрасывали в противоположную от села сторону. Но продолжалось это недолго, дознался урядник и воспретил раскопки. Затем приехал пристав, осмотрел начатые работы и разрешил копать дальше, но предупредил: „Не задавило бы“. Грабеж тогда пошел открытый».

К несчастью для науки мастюгинские курганы оказались необычайно богатыми. Почти в каждой могиле находились драгоценные изделия, что, естественно, лишь разжигало алчность грабителей. Какие бесценные творения древнего искусства погибли тогда под заступами и ломами невежественных кладоискателей, мы уже никогда не узнаем. Ведь львиная доля добытых ими предметов старины превратилась в безликие слитки золота и серебра или же попала в руки частных коллекционеров.

Наконец слухи об этих чудесных находках дошли до Петербурга, и в село приехал из столицы опытный археолог А.А. Спицын. Он докопал несколько разрушенных крестьянами курганов и собрал еще сохранившиеся на руках древние вещи.

В 1908 г. по поручению Императорской Археологической Комиссии (напомню, что в те времена это было главное научное учреждение России по организации и проведению археологических работ в пределах империи. – В.Г.) в Мастюгино направился другой известный археолог – Н.Е. Макаренко. Ему удалось раскопать шесть богатых курганов, счастливо избежавших ограбления или пострадавших лишь частично. И находки посыпались как из рога изобилия. Так, курган № 2, не предвещавший сначала ничего хорошего для исследователя, оказался весьма интересным.

«Почти отвесная, неправильно круглая яма, суживающаяся книзу в виде воронки, – вспоминает Н.Е. Макаренко, – привела хищников, по счастливой случайности, к костяку, лежавшему у северо-западной стены (могилы. – В.Г.). С него они сняли, по их показаниям, золотое кольцо в виде змейки в три оборота, проданное жене местного земского начальника. Дальнейший грабеж кургана был предотвращен обвалом земли».

Илл. 26. Золотые серьги с фигурой богини Кибелы. Курган № 1 у с. Мастюгино, IV в. до н. э.

(раскопки Н.Е. Макаренко, 1908–1911)

Надо сказать, это произошло как раз вовремя. Под обломками деревянной бревенчатой крыши гробницы и рухнувших вниз пластов земли археолог обнаружил погребение скифского знатного воина в железном чешуйчатом панцире, золоченых бронзовых поножах античного происхождения (кнемидах) в окружении груды разнообразного оружия и снаряжения: десятков наконечников бронзовых и железных стрел, копий, дротиков, конских удил. Здесь же лежала и напутственная пища – часть туши лошади (точнее, молодого жеребенка) – и сосуды для питья (глиняные и деревянные с золотой оковкой чаши). Интереснейшие предметы, том числе множество привозных греческих вещей, были найдены и в других пяти раскопанных курганах. В частности, удалось обнаружить еще одну пару греческих поножей с надписью греческими буквами «Левк(он)» – вероятно, это имя прежнего их владельца. Были найдены также бронзовый греческий шлем «фракийского» типа, медный нагрудник кожаного панциря с изображением Медузы Горгоны и золотые серьги с фигурой богини Кибелы, сидящей на двух львах.

Илл. 27. Бронзовая пластина от панциря с ликом Медузы Горгоны.

Курган № 2 у с. Мастюгино (раскопки Н.Е. Макаренко, 1908–1911)

К сожалению, недостаток средств вскоре вынудил Н.Е. Макаренко прекратить работы. Накануне отъезда из Мастюгино он, как бы обращаясь к будущим исследователям, с явно преждевременным оптимизмом записал в своем дневнике: «По счастью, грабители в большинстве случаев портили верхнюю насыпь кургана и часть погребений, не имея возможности захватить все. Низенькие курганы не привлекали их внимания, а потому остались нетронутыми, хотя и не были бедны».