Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье Страница 14
Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье читать онлайн бесплатно
Каковы были формулировки, какие использовались аргументы? Заглянем в того же Плиния: вот как он просит о повышении для некоего молодого всадника у наместника провинции Помпея Фалькона: «Ты меньше удивишься тому, что я так настойчиво просил тебя предоставить трибунат (военный. — Авт.) моему другу, когда узнаешь, кто и каков он. Я могу уже, получив твое обещание, назвать и его имя и описать его самого. Это Корнелий Минициан, украшение моей области и в смысле достоинств, и в смысле нравов, человек блестящего (splendide) происхождения, с огромными средствами, который любит науки так, как любят их обычно бедняки. Он справедливейший судья, очень смелый защитник, самый верный друг» (Письма, VII, 22, 1–2). О том, что он прекрасный воин, ничего не сказано.
Надписи в честь «превосходного друга» (amicus optimum), статуй в знак признательности благотворителям, посвящения и дары в храмах, театрах и термах, приношения в дом по утрам и на дни рождения — вот многочисленные свидетельства клиентства и кичливого покровительства, которое оказывал низшим более богатый или сильный человек, каждый на своем уровне, в Риме, в Италии, в провинции. Клиенты были за это обязаны их приветствовать, почитать, агитировать и голосовать за них на выборах, поддерживать в случае судебного процесса, помогать собрать приданое, оказывать профессиональные услуги или платить денежный оброк — и наоборот, что поддерживало стабильность в общине. Как мы увидим, в этой системе находилось место и женщинам.
В общем, картина жизни женщин в Древнем Риме прежде всего отражает жизнь женщин из высшего общества — из сенаторского, всаднического сословия и провинциальной знати, — поскольку о них мы больше знаем. Хотя они составляли весьма незначительную часть населения империи, на них сосредоточивался интерес писателей и юристов, они имели средства заказывать надписи и ставить памятники. Немногие рабыни и вольноотпущенницы с другого полюса общества потому и вышли из тени, что были связаны с богатыми, сохранившими их следы. Но особенно недостает сведений о большей части бедноты, неграмотной, не имевшей ни случая, ни возможности записать свое имя на памятнике или храмовом посвящении, никого не интересовавшей. Для нас утрачены сведения о тех, кто составлял основную массу населения, — это касается и мужчин, но женщин все же несколько больше, потому что купцы и воины умели писать и не были бедны. Папирусы позволяют хотя бы немного познакомиться с этим социальным слоем, сохранив мелкие контракты, налоговые квитанции, коротенькие записки бытового содержания, но только в Египте, а эпиграфика носит по преимуществу монументальный характер. За исключением немногих граффити, подобных помпейским, нескольких табличек, вроде найденных в Виноланде, и простых ремесленных и владельческих клейм, любая, даже самая непритязательная частная надпись требовала далеко не всем доступных расходов и хлопот, чтобы обеспечить известность человеку или его семье. Не следует забывать о таком положении дел: это основная методологическая проблема изучения древней истории.
ЮРИДИЧЕСКИЙ СТАТУС ЖЕНЩИНЫ
Неспособность к определенным видам деятельности, присущая женской природе, влекла за собой недееспособность женщин. «По общему правилу нашего законодательства положение женщин хуже, нежели мужчин», — писал юрист Папиниан около 200 г. н. э. К этой фразе можно свести всю следующую главу.
Существовало три основных ограничения дееспособности женщин: отеческая власть (patria potestas) отца семейства (pater familias), опека (tutela), заменявшая отеческую власть для несовершеннолетних и женщин после смерти отца, и manus (буквально «рука» — традиционно употребляемое латинское обозначение этого рода супружеской власти) супруга в рамках традиционного брака.
Pater familias — хозяин дома, то есть всех свободных и несвободных существ и всех вещей, составлявших «фамилию». Чтобы стать полностью дееспособным (sui iuris — «в своем праве») было достаточно не иметь прямых предков по мужской линии. Отсюда сразу возникает установление, на котором основано приниженное по сравнению с мужчиной положение женщины в римском обществе: полностью дееспособным может стать только мужчина в качестве отца семейства, облеченного властью над собственными законными детьми и их потомством по прямой мужской линии. Женщина, даже будучи в своем праве, не могла получить такого статуса: она никогда не имела над своими детьми «отеческой власти», и аналога этого термина в женском роде не существовало.
Впрочем, отец семейства мог освободить зависевшее от него лицо от своей власти — это называлось эмансипацией. Такое освобождение автоматически, то есть без специального юридического акта, происходило, если девушка избиралась весталкой. Скажем еще об одном важном понятии римского права, прямо связанном с отеческой властью и происходящем от нее: «агнации» (agnatio) — чисто юридическом родстве по мужской линии всех, подчиняющихся власти одного отца семейства, от которого зависят права наследства, опеки и брака.
Опекун — лицо, замещающее покойного отца семейства для тех, кто признается неправоспособным либо по возрасту (несовершеннолетние воспитанники), либо по слабости пола (propter sexus infirmitatem), то есть для женщин любого возраста. Таким образом, женщины оставались вечно подвластными. Но с течением веков ряд законодательных мер облегчил бремя тяготевшей над ними опеки. Так, отец семейства, от которого зависела женщина, имел право назначить опекуна своим завещанием, и можно было выбрать не слишком строгого. Кроме того, женщина различными способами могла избавиться от слишком стеснявшего ее опекуна и заменить его другим, более приемлемым; наконец, если опекун упрямился, женщина могла призвать его к претору (должностное лицо, занимавшееся судебными делами) и принудить дать разрешение на действие, которое было для нее необходимо, но невозможно без такого восполнения опекунской власти (auctoritas tutoris). Такими действиями могли быть: возбуждение судебного дела, составление завещания, приобретение имущества (при определенных обстоятельствах), уступка долга, заключение договора в качестве дебитора, разрешение на брак своего вольноотпущенника с рабыней другого хозяина. За исключением этих строго определенных случаев римская женщина sui iuris сама блюла собственные интересы и сама выступала стороной в юридических актах, касавшихся управления ее состоянием.
При всем том, если отец не выбирал опекуна завещанием, опека оставалась в семействе и переходила от отца к его брату и от дяди к племянникам по мужской линии. Эта так называемая агнатская опека часто бывала более тягостной и реальной, связана с общим имуществом и фамильными интересами, а не личными пожеланиями. Однако император Клавдий упразднил ее. Кроме того, один из законов Августа выводил из-под опеки свободнорожденных женщин, имевших троих детей, и вольноотпущенниц, имевших четырех детей (ius liberorum). Вскоре из этого права получилась привилегия, которую император даровал и женщинам, не выполнившим условия закона. Поэтому в классическую эпоху роль опекуна, если он вообще требовался, была весьма ограниченна, а в имперскую эпоху опека, которую уже юрист II в. н. э. Гай считал неоправданной, а то и устаревшей, окончательно отмерла. Если так, то понятно, почему богатые женщины могли от своего имени вести крупные торговые дела и заниматься благотворительностью. Впрочем, комментарий Гая стоит привести полностью, ибо в общем контексте латинской словесности он удивителен: «Если совершеннолетняя женщина остается под опекой, то для этого, кажется, нет достаточной причины. Ибо обычный довод, что женщин легко обмануть из-за их легкомыслия и, следовательно, справедливо держать под властью опекунов, скорее натянут, чем обоснован».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments