Будда, или Легенда о Разбуженном принце - Татьяна Сергеева Страница 14

— Никак, — отвечает мне Вишвакарман. — Раньше были на земле праведники, которые учили людей, как избежать череды перерождений, а теперь их давно нет, хотя подожди… один, по-моему, всё-таки есть… Зовут его Шиби, и он — царь на земле. Всю свою жизнь он помогает всем, кто обращается к нему за помощью.

— Ты думаешь, он и мне поможет? — спрашиваю я Вишвакармана.

— Ну, если и он не поможет, тогда — некому, — отвечает он.

— Пойдём к нему скорее… Нет, погоди. Люди часто о себе рассказывают небылицы, а уж похвастаться любят… Нужно, Вишвакарман, испытать твоего замечательного царя Шиби.

— Ну вот, Великий, — обиделся Вишвакарман, — на тебя не угодишь: просил сказать, кто тебе может помочь, а теперь хочешь, чтобы я этому человеку устроил неприятности. Нельзя хороших людей обманывать, а тем более вред им наносить.

— Да не бойся ты! Ничего плохого я не сделаю твоему Шиби. Я просто его испытаю, ведь личное спасение для меня важное дело, и ошибаться нельзя.

— Что же мы будем делать? — спрашивает меня Вишвакарман.

— Ты, Вишвакарман, обернись голубем, а я — ястребом и буду гнаться за тобой. Ты же лети прямо к тому царю и проси у него защиты, а я потребую у него выкуп за тебя, да такой, что простой человек его не сможет дать. Так мы и испытаем, каков этот царь Шиби.

— Нехорошо обманывать, — опять начал Вишвакарман, но я его прервал:

— Не трать слов, а немедленно превращайся в голубя и лети к Шиби. У меня и так мало времени осталось, сам знаешь.

Хотя Вишвакарман и продолжал ворчать, но всё же обернулся голубем, а я — ястребом. Когда подлетели к дворцу, я стал преследовать голубя. Тот с жалобным криком влетел царю прямо под мышку и взмолился о спасении своей жизни. Сразу же за ним появился и я, сел около Шиби и сказал:

— Голубь, что влетел к тебе, царь, — моя добыча. Отдай мне его побыстрее, я очень голоден.

— Я дал клятву, — отвечал царь, — спасать всех, кто просит у меня защиты, не отдам и этого голубя.

— Ты всех спасаешь, — спросил я его, — или только тех, кто тебе приглянулся?

— Всех, — ответил царь.

— Так почему я не вхожу в число этих «всех»? — притворно обиделся я. — Если не отдашь мне этого голубя, то я умру от голода, и дети мои погибнут.

— А если я дам тебе другую пищу, ты будешь её есть? — спросил царь Шиби.

— Если это будет свежее мясо, то — да, съем, — ответил я, — но тогда тебе придётся вместо голубя убить кого-то другого.

— Нет, не придётся, — ответил царь. Он вытащил острый нож, отрезал кусок мяса от своего бедра и протянул его мне со словами:

— Вот выкуп за жизнь голубя.

— Нет царь, подожди, наше дело ещё не закончено. Ты слывёшь справедливым, а поступаешь нечестно, — сказал я, — голубя жалеешь, а меня — нет. Я требую справедливости: если выкупаешь жизнь голубя куском своего мяса, пусть его вес будет равен весу голубя.

— Принесите весы, — приказал царь.

Когда принесли весы, то на одну чашу весов посадили голубя, а на другую положили мясо. Чашка весов с мясом взмыла вверх, а с голубем опустилась до самой земли.

— Ты хотел обмануть меня, — стал я кричать как можно громче, — за такого большого и жирного голубя хотел дать мне крошку своего худосочного мяса.

Царь стал срезать со своего тела кусок за куском и бросать их на чашу весов. Но даже когда он срезал всё мясо с бёдер, вес его был намного меньше веса голубя. Шиби стал срезать мясо с плеч, с рёбер, со всего тела, но чаши весов никак не уравнивались. Царь хотел сам встать на чашу весов, но от слабости не смог этого сделать и без памяти упал на землю. Когда сознание вернулось к нему, он, собрав последние силы, всё же ступил на чашу весов. И она опустилась, оказавшись вровень с той, на которой сидел голубь.

— Теперь хорошо, — сказал царь Шиби.

От такого зрелища у всех, кто видел это, хлынули слёзы. Я не выдержал, принял своё истинное обличие и обратился к царю:

— Царь, зачем ты так поступил, спасая малую птаху? Хотел стать великим, совершая такой подвиг?

— Нет, — из последних сил прошептал царь Шиби.

— Ты не сожалеешь о своём поступке?

— Нет, не сожалею.

— Я тебе не верю, — притворно засомневался я. — Говоришь, что не сожалеешь, но тело твоё содрогается от боли, а дыхание вот-вот прервётся.

— Если я говорю правду, — отвечал Шиби, собрав последние силы, — если и на волос не сожалею, то пусть исчезнут раны, и моё тело станет таким, как было прежде.

— И только царь произнёс эти слова, его тело стало прекраснее, чем прежде, — закончил свой рассказ бог Индра. — Царём Шиби в своём прежнем рождении был ты, Шакьямуни. Почему же сейчас ты бросаешь в темноте неведения все живые существа и, не преподав им Учения, помышляешь уйти?