Симон де Монфор. Жизнь и деяния - Сомермет Бейтман Страница 14

Когда Людовик IX Французский был болен и думал, что умирает, он поклялся в случае своего выздоровления отправиться в крестовый поход. 12 июня 1248 года король получил орифламму, суму пилигрима и посох Св. Дионисия. 12 сентября он достиг Кипра. Людовик IX проявил себя как образцовый христианин и благородный рыцарь, но потерпел полную неудачу в Египте и так ничего и не добился за все время своего пребывания в Святой Земле. Примерно тогда же Симон и его жена приняли крест. Возможно, толчком стали угрызения совести, связанные с нарушенной Элеанорой клятвой, которую она дала архиепископу Эдмунду, хотя наиболее вероятной причиной кажется принявшее широкий размах возрождение крестоносного духа. Многие из их домочадцев последовали их примеру. Некоторые представители английской знати пожелали присоединиться к французским крестоносцам1. В феврале Симон присутствовал на сборе парламента, который проходил в Лондоне2. Но уже не за горами было время битвы, в которой граф покажет, из какого теста он сделан. Мгновение — и он преобразился. Это был стойкий воин, которому не занимать отваги и решимости, а также умный человек, получивший удобный случай, чтобы проявить свои качества. 1 мая 1248 года Симон был назначен наместником Гаскони на семь лет. Ему был присвоен титул «locum tenens» (держащий место), попросту говоря, такой человек традиционно назывался сенешалем3. Опыт уже показал Генриху III, как непостоянны и ненадежны были гасконцы. Богатство сделало их вспыльчивыми и независимыми. Города были раздираемы группировками, которые боролись за верховную власть так же неистово, как представители коммун Северной Италии. В некоторых городах моряки сформировали демократическую партию как противовес аристократическим семьям, которые хотели взять в свои руки все муниципальные должности и привилегии. В каждом графстве сеньер являлся деспотом, терроризирующим своих вассалов и считающим всех купцов законной добычей. Гасконь и Англию связывали исключительно корыстные интересы. Последняя была хорошим покупателем вин, а английский король находился слишком далеко, чтобы представлять угрозу4. Генрих имел наглядное доказательство непокорности гасконцев. Пока он находился в Бордо в 1242-1243 годах, мятежники захватили монастырь Вейран и превратили его в крепость. Он был яростно атакован, но безрезультатно. Иоанн Мансел, один из королевских клириков, принялся упрекать бунтовщиков и собирался привести им пример истинного мужества, когда один из осажденных швырнул огромный камень и сломал ему ногу. Прежде чем бросавший пустил в ход другой камень, друзья Мансела прикрыли его своими щитами и тем самым спасли ему жизнь5. Только Генрих III решил было отправиться домой, как его тотчас же отозвали назад из-за яростной стычки между гасконцами6. После отъезда короля энергичный Николя де Моль стал прикладывать все усилия, чтобы сохранить королевские права, но он очень походил на Гийома де Боэля, который был большой мастак поговорить, как и все нормандцы, но не более того7. Гастон де Беарн, несмотря на подарки, сделанные Генрихом ему и его матери всего несколько лет назад, использовал свой шанс и атаковал Дакс. Виконт де Тартас занял Шато « Дусар, построенный Ричардом Львиное Сердце, убил некоторых из его обитателей, забрал у них 100 тысяч су и заставил их поклясться никогда не жаловаться англичанами не возобновлять с ними союз8. 26 февраля 1248 года Генрих III, наделив Ричарда де Грея небывалыми полномочиями, послал его восстановить порядок. Но он не добился успеха. Тогда король обратился к Симону де Монфору, как к доблестному рыцарю и бывалому воину, но тот колебался. Только когда королева добавила своимольбы к просьбам мужа, Симон сдался. Условия его назначения были четко определены. Он назначался наместником Гаскони на семь лет9 начиная с только что минувшей Пасхи. Все деньги, потраченные на ремонт старых и постройку новых замков, должны были быть возмещены в конце этого периода. В случае нападения одного из соседних королей Симону должно будет высылаться необходимое подкрепление. Ему также предписывалось жестко и строго обращаться с мятежниками10.

20 сентября, перед выездом из Лориса, граф продлил перемирие с Францией, которое должно было истечь в Михайлов день, на три месяца11. Прибыв в Бордо, он занял нейтральную позицию по отношению к соперничавшим партиям Колонов и Ростенов и вскоре отправился в другие столицы четырех областей, на которые была разделена Гасконь. В Даксе он захватил нескольких представителей знати, промышляющих грабежом, принудил их сдать свои замки и освободил их только после того, как получил большой выкуп12. Когда Раймунд, виконт де Суль, отказался приехать к сенешалю, его город и замок Малеон были взяты силой, а сам он оказался в плену и был вынужден пообещать выкуп в 100 тысяч су13. Жители Со заявили о своей привилегии приезжать в Бордо только тогда, когда там присутствует сам король, а сенешаль должен был приезжать к ним сам. Симон надменно ответил, что он никогда не выполнит свою задачу, если станет ездить из одного города в другой, и заставил их прислать своих представителей в Сан-Север. На время он оставил Гастона де Беарна в покое, хотя жители Дакса часто на него жаловались. Но тем не менее граф нарушил его планы. Гастон долгое время занимал земли своей тещи, графини Перонелла, которая пять раз была замужем, и ее третьим мужем был Гуго де Монфор, брат Симона. От него она получила графство Бигор. Гастон захотел добавить эти земли к тем владениям, которые его жена унаследовала от своего отца, пятого мужа графини Перонелла. Но сенешаль вовремя вмешался и не позволил нарушить права своей племянницы и ее детей. Он также убедил графиню передать ему надзор за сбором годового налога в Бигоре. Владение оставалось в его ведении до тех пор, пока оно не стало покрывать все свои расходы. Кроме того, Симон оборвал все родственные связи между Бигором и Беарном настолько, насколько это было возможно. Когда графиня умерла в 1251 году, получилось так, что Симон де Монфор был должен ей 15500 су ежегодной ренты. Этот долг она умоляла его заплатить, чтобы она смогла исполнить свои последние желания.

Прочный союз с Лиможем обеспечивал достаточную защиту от Тулузы до тех пор, пока смерть Раймунда VII не прекратила все тревоги, связанные с этой четвертью. Переговоры с королем Наварры 6 ноября 1248 года привели к назначению арбитров, которые должны были расставить все точки над i в спорных вопросах между Англией и Наваррой14. Пока Генрих III праздновал Рождество в Лондоне и требовал от его жителей подарки к новому 1249 году, Симон вернулся из Гаскони, взяв с собой нескольких рыцарей и вельмож. Он был встречен с радостью благодаря своим победам, одержанным над Гастоном де Беарном и Вильгельмом де Эгремоном, которого он схватил и держал в заключении15. Пока граф находился дома, Одо Риго, архиепископ Руана, приехал в Англию, чтобы провести некоторые сборы, имеющие отношение к его церквям, и принес Генриху III оммаж 24 августа в Вестминстере. Адам Марш написал письмо, чтобы рекомендовать ему Симона, и возможно даже, что граф беседовал с архиепископом16. В июне 1249 года Симон отплыл в Гасконь, снабженный войсками и деньгами, необходимыми для того, чтобы продолжить покорение королевских врагов17. Вскоре после его прибытия, 28 июня, в Бордо разгорелась стычка между партиями Колонов и Ростенов. Симон, разбуженный посреди ночи, схватил оружие и бросился к дерущимся. Ростены были побиты. На следующий день сенешаль, демонстрируя свою беспристрастность, заставил обе стороны предоставить заложников. Но поскольку Симон считал, что Ростены были виноваты в большей степени, он вскоре позволил Колонам заменить своих заключенных старейшин на более молодых членами своего клана. Некоторые Ростены бежали из города, Симон приказал им вернуться, но когда они не сделали этого, он приказал захватить их имущество из-за отсутствия самих ответчиков. Имущество было конфисковано, чтобы создать прецедент. Беглецы, не пожелавшие вернуться, нашли убежище у виконта Фронзака. Симон потребовал, чтобы последний сдал свой замок, но он этого не сделал. Тогда граф направил к нему войска и разрушил его. Амовэн де Вайрэ приехал в Англию и сообщил, что виконт готовит заговор с целью отдать Гасконь Альфонсу де Пуату. Когда Генрих III услышал об этом, он послал Симону распоряжение, в котором требовал, чтобы виконт Фронзак предстал перед ним 3 февраля 1250 года18. Монах по имени Гэлард, принадлежавший к семейству Ростенов, привлек к себе внимание еще во время беспорядков 28 июня в Бордо, поэтому граф запретил ему появляться в этом городе. Когда он был выбран настоятелем монастыря Св. Северина, Симон оспорил это решение. Обе стороны отправились к римскому двору, тогда находившемуся в Лионе. В Лионе сейчас находился Гроссетест, и, возможно, друзья встретились там, чтобы обсудить свои дела. Тем временем граф приказал своим людям захватить стада, забрать урожай и виноград настоятеля. В своей жалобе королю Гэлард оценил убытки в 1606 марок серебром19. Ростены послали двух представителей к Генриху III. Поначалу делегаты были встречены дружелюбно, но как только приехал глава Колонов, их бросили в Тауэр и совет решил, что их следует выдать гасконскому двору. В свете этого решения, когда Симон приехал в Англию в мае 1250 года, Пьер Дельсолер, Гильом Арно Мюндер и Видаль Леконт были переданы в его руки. Он привез их обратно, отправил в заключение и освободил только после выплаты большого выкупа. Затем, изгнав некоторых жителей из Ла Реоля и захватив Баз, граф двинул свои силы на Гастона де Беарна, который опять принялся за грабежи, и заключил его под стражу. Симон отправил нарушителя просить милости у короля, но тот был встречен с такой радостью, что получил обратно свои земли, а король простил всех его сторонников20. Служить Генриху III было сродни сизифову труду. Хотя он обещал Гасконь своему старшему сыну21, он все еще нуждался в твердой руке Симона и в равной степени расточал ему и похвалы, и обещания22. Король гарантировал ему, что недостатка ресурсов не будет. Чтобы сохранить Гасконь для принца Эдуарда, юстициарию Ирландии было приказано посылать годовой налог со всей этой земли Симону в течение двух лет, с тем расчетом, чтобы тот мог строить форты и замки23. Для тех же целей король приказал выплачивать Симону 100 фунтов из поступлений от винной торговли24. Кроме того, Генрих III предоставил сенешалю 800 фунтов стерлингов вместо солдат, которых он не прислал25, и взял на себя ответственность выплаты 1800 марок, взятых Симоном у флорентийских купцов26.