Под стягом Москвы. Войны и рати Ивана III и Василия III - Владимир Волков Страница 14

После этой победы ратники великого князя взяли ряд ближайших городков. В результате боевых действий в Заволочье к Ивану III отошли земли, располагавшиеся по реке Пинеге (правый приток Северной Двины) и по реке Мезени.

* * *

Не все в Новгороде, что естественно, были довольны результатами так быстро и трагично закончившейся войны. Не сдались и Борецкие, потерявшие одного из своих вождей. В Москве также понимали, что сделано едва ли полдела, поэтому методично готовили и совершали все новые шаги по окончательному подчинению вольной республики. Прежде всего, крепили союз с Псковом, поддерживая его в противостоянии с Ливонской конфедерацией. В 1474 году Москва поддержала интересы своего союзника, направив к немецкому рубежу большое войско князя Холмского, в котором были дворы 22 князей из разных русских уделов. Серьезная демонстрация силы и возможностей великого князя вынудила власти Ордена и дерптского епископа начать переговоры с Псковом, пойти на заключение длительного мира со своим восточным соседом.

В следующем 1475 году Иван III ходил на Новгород, но на этот раз «миром», чтобы разобраться в будораживших древний город конфликтах, на которые ему регулярно жаловались противники литовской партии. Он собирался воспользоваться своими судебными правами, дабы показать, что великокняжеская власть готова и способна обеспечить порядок и законность. Известие о приезде Ивана Васильевича и целях его похода еще больше взбудоражили общество. Многочисленные жалобщики двинулись навстречу. Первые из них («Кузьма Яковлев с товарищи») били челом великому князю уже в Вышнем Волочке. Здесь же его ждал с поминками и Василий Пенков, посланник новгородского владыки Феофила. Затем жалобщики являлись чуть ли не в каждом новом «пригороде», стане, погосте, на речной переправе.

Официальными властями Новгорода великий князь был также встречен и принят с небывалым почетом. Первые посадники ждали его еще 15 ноября на реке Вольме, среди них был и Федор Борецкий, брат казненного Дмитрия Исааковича. Здесь же опять пред очи великого князя предстали «жалобники». Летописец называет имя одного из них – Олфер Гагина.

Новая встреча произошла 17 ноября во Влукове, селении, расположенном в ста верстах от Новгорода. На реке Холове великого князя встретили главные лица в правительстве Новгорода: архиепископ Феофил, князь Василий Васильевич Гребенка Шуйский, степенный посадник Василий Онаньин, степенный тысяцкий Василий Яковлев, архимандрит Юрьева монастыря Феодосий, игумены важнейших монастырей – Хутынского и Вяжицкого. От всех Ивану III были вручены богатые дары. Наконец 21 ноября 1475 года, во вторник, великий князь добрался до своей резиденции на Городище. На следующий день был дан пир для господ, продолжавших задаривать Ивана III, но богатые подношения лишь раздражали его. Великий князь понимал наивное стремление «сильных» новгородцев откупиться от него, дары принимал, но принимал и жалобы на дарителей.

23 ноября Иван Васильевич впервые въехал в свою новую «отчину». Это был знаковый визит. Владыка Феофил и весь освященный собор – архимандриты и игумены, священники и иноки – встречали его с почетом, но «не превозносяся», как «повеле им сам князь великый». Все должны были понять – время торжественных церемоний прошло, настало время вершения важных и нужных дел, прежде всего – судебных. Не понять этого было невозможно. На Городище продолжился прием многочисленных челобитчиков, каждому было обещано справедливое разбирательство в его деле.

Самую серьезную жалобу подали 25 ноября жители двух улиц, Славковой и Микитиной, обвинивших степенного посадника Василья Онаньина и двадцать других бояр Неревского конца и Словенского конца, которые «наехав… со многими людьми на те две улицы, людей перебили и переграбили, животов людских на тысячю рублев взяли, а людей многих до смерти перебили». Великий князь указал рассмотреть это дело на вече в своем присутствии и поручил двум боярам, Федору Давыдовичу Хромому и Ивану Борисовичу Тучке Морозову, обеспечить явку обвиняемых на суд. Вече состоялось 26 ноября, в воскресенье. Публичное разбирательство подтвердило справедливость жалобы пострадавших. Четверых главных преступников – бояр Василия Онаньина, Богдана Есипова, Федора Исакова (Борецкого) и Ивана Лошинского – взяли под стражу, прочих отдали на поруки архиепископу за большой денежный заклад в 1500 рублей.

В тот же день были арестованы Иван Офонасов и его сын Алферий, которые якобы «мыслили Великому Новугороду датися за короля». После неудачной попытки архиепископа Феофила заступиться за схваченных все они в тот же день были закованными увезены в Москву.

Прощальные пиры затянулись. Только 23 января 1476 года великий князь покинул Городище и отбыл в Москву. Наброшенная на Новгород узда затянулась еще сильней.

* * *

Усиливающийся нажим Москвы на Новгород рано или поздно привел бы к новому столкновению великого князя с дорожившими своими вольностями горожанами. Ускорили его возникновение события марта 1477 года. Прибывшие в Москву посланники архиепископа Феофила, подвойский Назар и вечевой дьяк Захарий, били челом Ивану III и величали его при этом не традиционно «господином», но «государем».

Великий князь принял решение использовать эту ситуацию и упрочить власть над Новгородом. В конце апреля он отправляет на Волхов своих бояр, Федора Давыдовича Хромого и Ивана Борисовича Тучку Морозова. Их сопровождал дьяк Василий Долматов. Все посланцы были доверенными людьми московского властителя, уполномоченными «покрепити того, какова хотят государства», то есть организовать ему присягу уже как своему «государю». 18 мая посланцы великого князя в сопровождении большого отряда прибыли в Новгород, остановившись на Городище. На спешно собранном вече Федор Хромой сообщил о желании Ивана III согласиться на предложение новгородцев считать его «государем», предоставить ему резиденцию на Ярославом дворище (там селились князья до 1136 года) и установить в городе суд наместников великого князя и управление через его тиунов. Это был фактически ультиматум, принятие которого привело бы к уничтожению существовавшего в Новгороде политического строя.

На вече эти предложения вызвали бурю. Новгородцы заявили, что владычные посланцы Назар и Захарий были отправлены в Москву без вечевого «веданья». Город всколыхнулся, вооружившись, ревнители старины стали расправляться с теми, кто, по их мнению, стал переветником. Первым пострадал боярин Василий Никифоров. Его схватили и привели на вечевую площадь. Боярину было предъявлено обвинение в том, что он «целовал крест», то есть присягал великому князю. Несмотря на оправдания, он был убит – прямо на вече изрублен на куски топорами. Другие бояре бежали, спасаясь от гнева земляков. Посадник Захар Овинов с братом Кузьмой попытались укрыться на архиепископском дворе. Несмотря на то, что Овиновы не принадлежали к сторонникам Москвы, были близки Феофилу, их также убили прямо на владычном дворе. Двух других посадников – бояр Луку Федорова и Фефилата Захарьина – посадили под арест.

Репрессии коснулись лишь московских доброхотов из числа новгородских бояр. Послов Ивана III отпустили «с честью», но все его требования были категорически отвергнуты. К власти в Новгороде вновь пришла та партия, которая раньше была настроена против Москвы и теперь «к королю пакы въсхотеша».