На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914-1918 - Андрей Черныш Страница 14

В полдень дивизия подходила к с. Тарношин, где начальник дивизии, генерал-лейтенант Потоцкий ^[61], решил остановиться на привал, чтобы покормить людей. Тарношин – большое селение, разделялось на две части, сообщение между которыми было возможно по мосту в восточной части селения, по дороге из Ульговек ^[62].

Втянувшись в село, движение остановилось. Авангард, нежинцы, оказался у хутора, уткнувшись головой в лес. Полк составил ружья, как был в колонне по дороге. Солдаты тотчас рассыпались в разные стороны. Командир полка вызвал к хутору офицерское собрание, притянувшее к себе почти всех офицеров. Какое осталось впереди охранение – сведения разноречивые. Едва собрание раскинулось, как послышались выстрелы в лесу, восточнее хутора. Скоро прибежали оттуда дозоры и сообщили о наступлении австрийцев. Поднялась суматоха, замешательство, паника. Из леса показались лавы неприятельской конницы. Поднялась беспорядочная стрельба. Большая часто полка бросилась к Тарношину. Командир полка пытался повести часть полка вперед и установить подобие боевого порядка, но был тяжело ранен в живот. Тревога быстро докатилась до главных сил дивизии, в Тарношин. Болховцы и зарайцы ^[63] немедленно поднялись и первые стали разворачиваться у южной окраины села. Под влиянием бегущих нежинцев и первые цепи болховцев также было повернули назад. Но тотчас подтолкнуты были вперед командиром полка, полковником Кононовичем ^[64]. Им же раньше всего была выдвинута вперед вся пулеметная команда, которая быстро развернула впереди цепей, западнее дороги все свои восемь пулеметов. Как раз в это время вслед за конницей противника из леса показалась многочисленная пехота в густых строях. Она ринулась было за отступавшими врассыпную пехотинцами, но «пулеметная батарея» поручика Симина обдала ее таким огнем, что она повернула назад, ища убежище в лесу и в канаве на опушке леса ^[65]. Тем временем выстроился боевой порядок болховцев, в некоторые роты которых были влиты и собранные усилиями командира Болховского полка группы пехотинцев. Скоро болховцев поддержала и артиллерия. Оставшийся при главных силах дивизион полковника Гобято ^[66] (профессор артиллерийской академии) развернулся правее и левее болховцев и подверг противника жестокому обстрелу. Вслед за болховцами из-за села развернулись и зарайцы полковника Дормана ^[67]. Распространяясь все дальше и дальше уступами вправо и вперед, последние правым своим флангом достигли леса, вошли в него и стали теснить противника с его левого фланга. В таком духе бой развивался до вечера. Сначала австрийцы не имели артиллерии, но к вечеру появилась какая-то батарея за лесом. Огонь ее, впрочем, был малодействителен. Никакие усилия противника на его правом фланге не дали ему возможности ни одного шага ступить вперед от канавы на опушке леса. Наш огонь, особенно артиллерийский, и «пулеметной батареи» поручика Симина пригвоздил его здесь крепко. На левом же фланге, юго-западнее хутора явный успех был на нашей стороне. Тут зарайцы теснили австрийцев, захватив много пленных. Однако развить этот успех и сделать его общим помешали события в боковом авангарде и особенно в бригаде 61-й пехотной дивизии. Вследствие неудачи здесь, 35-я дивизия с наступлением темноты была отведена к д. Ульговек. Потери наши были чувствительны – Нежинский полк, дорого заплативший за свою беспечность. Замечательно, что в Русско-японскую войну те же нежинцы так же пострадали один раз за свою беспечность у Ляояна, на Сыквантунской сопке, когда, оставив винтовки в окопах, они пошли к кухням, а японцы атаковали ^[68]. Зарайцы имели потери и от своей артиллерии, которая в лесу обстреливала их вместо противника. Две батареи, бывшие с нежинцами в авангарде, так и остались на дороге у хутора. Стояли они там очень долго, так как австрийцы их почему-то не забрали. А в сентябре (в конце месяца), когда 17-й корпус шел из-под Перемышля на Вислу, к Ивангороду, 35-я артиллерийская бригада, узнав, что их батареи до сих пор стоят у хутора под Тарношином, послала запряжки и взяла свои пушки.