Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943 - Клеменс Подевильс Страница 14

Бабушка угощает нас яйцами, молоком, обжаренным картофелем, к которому она добавляет жир из консервных банок, приобретенных ею в обмен. Сегодня она выпекла темные булочки из ржаной муки, заминающиеся, тягучие и несоленые. Однако они тотчас же приходятся по вкусу, когда ты макаешь их в сметану, которую тебе подносят. Бабушка маленькая и резвая. У нее голубые глаза на широком (татарская примесь) лице. Время от времени она говорит «хорошо» и удивленно качает головой. Это «прекрасно и хорошо», видимо, относится к Флайсснеру и ко мне. От изумления нашим добрым отношением, которое представляет собой заурядное человеческое поведение, можно сделать вывод, что нас представляли людям как сущих чертей. (Очень многие немцы и их союзники и показали себя как черти. Такого геноцида здесь не было со времен монголо-татар, а также карателей времен Гражданской войны. – Ред.) Старик, муж бабушки, высокомерно пожимает плечами всякий раз, когда она восклицает «хорошо», будто этим ему хочется сказать: ведь об этом я всегда знал. Он понимает по-немецки и время от времени изрекает словцо на саксонском диалекте. Во время Первой мировой войны он провел два года в качестве военнопленного в хозяйстве одного крестьянина вблизи Лейпцига.

Однако в наилучшем положении оказывается в этом доме 9-летняя Марфа. Милый, смышленый ребенок. Золотистые волосы, причесанные на пробор в центре, голубые большие глаза на узком, овальном лице, взгляд внимательный и обеспокоенный. Она хорошо сложена и обещает стать красавицей. По сравнению с болтливым рвением, с которым нас встречают люди, у нее тихая, взвешенная и даже высокомерная манера разговора. С момента нашего прибытия она все взяла в свои руки, ее прекрасные глаза предугадывают по губам пожелания людей, говорящих по-немецки. Она направила нас в хорошую комнату и побуждает взволнованную, при этом постоянно нерешительную бабушку к тому, чтобы та предпринимала необходимые меры.

Я испытал, однако, небольшое потрясение, когда увидел сегодня вечером, как сидит, скорчившись в клубок, очаровательная маленькая принцесса перед бабушкой на пороге и старуха ищет у нее в очаровательных золотистых волосах вшей. Однако это относится к обычным сценам «отсталости». Если понимать все буквально, то это характеризует не чужой край, дикое начало, а эпизод из нашего собственного прошлого. И мы знаем, что миннезингеру ^[24], который с нетерпением ждал в средневековых миниатюрах высокую даму, она могла оказать такую же любезность». (Автор преувеличивает временную дистанцию и уровень гигиены немцев. Славяне, с их парными банями, всегда были чистоплотными. Завшивленность местного населения – следствие разрухи, а разруха – оккупации. Фронтовики же вспоминают, что завшивленности немцев не было предела и переночевать в отбитом у немцев блиндаже – гарантия педикулеза. Автор – редкое исключение, чуть что – окунает чресла и гениталии в питьевые источники. – Ред.)