Патриарх Сергий - Михаил Одинцов Страница 14

С целью поднять христианский уровень православной финляндской паствы архиепископ Сергий распорядился, чтобы приходское духовенство завело у себя при церквях катехизаторские курсы для обучения подрастающего поколения основам православия. Так как многие православные не могли посещать храмы из-за их удаленности от населенных пунктов, рекомендовано было назначать в своих приходах сборные пункты как для детей, так и для взрослых и периодически туда наезжать для проведения и совершения богослужений и даже литургии на переносных антиминсах. Архиепископ сам подавал тому пример, систематически и неукоснительно навещая православные приходы. По инициативе Сергия Синод утвердил особое положение о православных приходах, попечительствах и братствах в Финляндии. Много внимания Сергий уделял приходским школам, непременно посещая их во время объездов епархии.

Конечно, как иерарх государственной церкви архиепископ не мог обойтись без контактов с официальной властью в Финляндии. В большей мере ему пришлось общаться с назначенным в 1909 году генерал-губернатором Ф. А. Зейном. Именно при нем, «пожирателе Финляндии», завершился процесс вытеснения «финнов» из центральных органов управления Финляндии, установилось русское управление княжеством, сохранявшееся в неизменности до 1917 года. Финляндию грубо и жестко подчинили общегосударственной системе управления и законодательства. Обстановка была столь тяжкой, что многие выдающиеся политические и общественные деятели Финляндии уже не верили в саму возможность сохранения свободной Финляндии ^[29].

Когда представился случай, Сергий именно у такого политического деятеля должен был просить «защиты» православных верующих от «угрозы» панфинской пропаганды. Особенный отклик в обществе вызвало обращение архиепископа Сергия в ноябре 1909 года, когда он напомнил генерал-губернатору, что согласно Фридрихсгамскому миру Россия уступила Финляндии и то, что ей не принадлежало, а именно — Карелию и проживавший там карельский православный народ. Сергий просил защитить карел от насильственной их финнизации. В финской прессе выступление Сергия было расценено как призыв к священной войне.

Нерусская часть паствы, проживавшая на территории епархии, просила ускорить перевод православного богослужения не только на финский, но и на шведский язык, на котором она говорила. И это вызывалось тем, что карелы, особенно старшее поколение, хотя и были привязаны к православному богослужению, но не многое в нем понимали. В карельском языке много русских слов, но в основном обиходного предназначения. В области же высших религиозных и нравственных понятий эти русские слова можно было пересчитать по пальцам. Конечно, для простой души достаточно и одного «Господи, помилуй!», одного упоминания Богородицы и Николая Чудотворца: простая душа и так будет близка к Богу. Но ведь то «вера угольщика», очень трогательная и очень завидная участь, но она возможна лишь на самых низких ступенях культурного развития.

Карелы мало-мальски образованные, с пробудившейся пытливостью уже не могли довольствоваться такими крохами с церковной трапезы. Они желали большего и искали места, где богослужения совершаются на понятном им языке, прежде всего финском. Славянская служба становится все более и более непонятной, особенно для молодежи, получавшей начальное образование в финской народной школе. Бывали и столкновения в приходах, где две группы требовали постоянной службы либо на финском, либо на русском языке. Исходя из этого и чтобы окончательно не растерять паству, Сергий благословил во время богослужения читать Евангелие всегда на двух языках, проповедь говорить по-фински, а все остальное — по-славянски, с произнесением некоторых ектений и других молитвословий, по усмотрению священника, на финском языке.

Для того чтобы лучше поставить церковную жизнь в епархии и иметь помощника в период долгого своего отсутствия по делам Синода, Сергий призвал к себе архимандрита Киприана (Шнитникова). Киприан окончил Санкт-Петербургскую духовную академию первым студентом и был оставлен профессорским стипендиатом, но предпочел миссионерское делание профессуре и поступил в распоряжение владыки Сергия. Спустя время, уже в марте 1913 года, он был хиротонисан во епископа Выборгского. К сожалению, Киприан очень рано умер. Летом 1914 года Сергий принял его последний вздох и сам отпевал его в Благовещенской церкви на Васильевском острове.

С началом Первой мировой войны в финском обществе заметно активизировалась борьба между сторонниками различных политических партий. Часть финского общества надеялась, что демонстрацией лояльности к России можно вернуть автономные права, и поэтому выступала за поддержку русской администрации в Финляндии. Другая часть высказывалась за бо́льшую ориентацию на Англию и Францию, надеясь, что в послевоенных условиях такая позиция скажется самым благоприятным образом на отношениях Финляндии с западными странами.

Но имелась группа политических деятелей и их сторонников, считавших, что именно в условиях войны создаются наиболее оптимальные условия для полного отделения Финляндии от России. Следует признать, что такие настроения, антирусские по своей направленности, имели широкое распространение. Они могли выражаться по-разному: в пассивном неповиновении, демонстративном безразличии, неприятии и неучастии в каких-либо акциях и мероприятиях, организованных русской администрацией. Свидетельством такого поведения можно считать, например, безучастность, с которой отнеслось население Гельсингфорса к визиту в их город 25 февраля 1915 года императора Николая II. Если местные власти во главе с генерал-губернатором Зейном, правящим архиереем и другими начальствующими лицами демонстрировали свои верноподданнические чувства, устраивая встречи с почетным караулом, торжественные молебны, посылая делегации от различных слоев населения, то финское население вело себя по-другому. Как пишет в воспоминаниях свидетель этого события В. Ф. Джунковский, «улицы были полны народа, но какая разница была в характере и настроении этой народной толпы по сравнению с русской. Толпа эта в молчаливом спокойствии и неподвижности встречала царя — своего великого князя» ^[30].

Были в этой среде и такие, кто не довольствовался пассивным выражением антирусских настроений и призывал к активным действиям против русской администрации, например, как это было характерно для многочисленных студенческих кружков, к организации вооруженного восстания и одностороннему выходу из состава России. О реальности вооруженного восстания свидетельствовало и командование Северного фронта, руководившее военными действиями и военными силами на территории Финляндии. В его донесениях 1915–1916 годов можно было прочитать: «В Финляндии под личиной спокойствия и лояльности подготовляется вооруженное восстание с целью отторжения ее при помощи Германии от России».