Автопортрет, или Записки повешенного - Борис Березовский Страница 14

Первоначальное накопление капитала обычно происходит на грани закона. Важно не переступить черту. Я могу определенно утверждать, что все, кто сумел пробиться в деловую элиту России, рамки закона не нарушали. Другое дело, что закон долгое время не был четко прописан, законы были непонятные: одни уже перестали работать, другие еще не начали. Я не считаю, что воровал. Еще никто ни разу не доказал, что я нарушал закон. Я думаю, что на сегодня я вообще самый прозрачный бизнесмен в мире, потому что по просьбе России все мои деньги были просвечены много раз. И в Великобритании, и в США, и в других странах. О том, как я зарабатываю деньги, написаны тысячи статей и все, за редчайшим исключением, – ложь. Тем не менее бизнес – это зарабатывание денег законным способом, и до тех пор, пока кто-либо не доказал, что я нарушил закон, все деньги, заработанные мной, легальны. До настоящего момента бесчисленные попытки, в том числе самых высоких руководителей страны, доказать, что я нарушил закон, безуспешны. Я же точно знаю, что не нарушал закона, выстраивая свой бизнес, и поэтому трачу деньги с чистой совестью.

Была проблема с одной идеей – проект «АВВА». В 1993 году я решил, что настало время создать более простой, дешевый «народный автомобиль» и открыл подписку на акции «АВВА» для строительства сборочного производства. Чтобы построить такой завод, по нашим оценкам, нужно было 300 миллионов долларов. Мы, в соответствии с тогдашним законодательством, выпустили акции, отпечатали в Швейцарии, с портретами великих русских экономистов.

Устроили грандиозную рекламную кампанию, и люди поверили. Мы собрали порядка 50 миллионов долларов. К сожалению, экономика пошла вниз, что нанесло ущерб самой идее. Мы стали выпускать модернизированные автовазовские модели. Предприятие просуществовало два года или три, не стало прибыльным в той мере, в которой мы рассчитывали, и было принято решение обменять акции «АВВA» на акции «АвтоВАЗа» один к одному. Обмен происходил в течение почти трех лет – с 1997 по 1999 год. В 1993 году одна акция «АВВА» стоила минимум десять долларов, а к 1998-му одна акция «АвтоВАЗа» – двадцать долларов. За пять лет стоимость акций возросла в два раза. Это совсем неплохая прибыль, учитывая, что деньги, которые были вложены, в основном подверглись инфляции. Все разговоры об обмане не имеют под собой почвы. Идея была абсолютно честная, открытая, в отличие от всех «МММ», поскольку в этой структуре никогда не было никакой пирамиды. Но расчет оказался неверным. Я не понял, что люди не готовы инвестировать достаточно средств в промышленность. Я надеялся на иностранные инвестиции. Но случился кризис, и все покатилось в обратную сторону. А так все абсолютно структуры, в создании которых я принимал участие или которые я создал, они все успешны.

«ЛогоВАЗ» первым в России создал рыночную систему продажи автомобилей взамен существовавшей ранее советской системы распределения. Мы создали цивилизованную систему технического обслуживания автомобилей, построив по всей стране множество станций техобслуживания. Николай Алексеевич Глушков, проработавший три года на «АвтоВАЗе» в качестве замдиректора по финансам и экономике, внедрил на предприятии-гиганте рыночную экономическую систему вместо плановой. Мы первыми в России на «АвтоВАЗе» создали современный механизм работы завода. Замечу, «АвтоВАЗ» – единственное из всех автомобильных предприятий постсоветского пространства, которое до сих пор работает эффективно, производя автомобили, и продолжает их выпускать в количестве не меньшем, чем раньше, а в большем – именно вследствие участия нашей группы в деле перехода предприятия к рынку.

То же и в «Аэрофлоте». Глушков занял пост первого заместителя генерального директора «Аэрофлота». Это огромная компания, которая продает билеты по всему миру. Но вырученные от этого деньги самым бесчестным образом разбазаривались. Тогда Глушков решил консолидировать финансовые потоки. Также было очень важно, чтобы эти консолидированные потоки находились на Западе, потому что под них «Аэрофлот» получал западные кредиты. Это Глушкову удалось. Работа велась с крупнейшим швейцарским банком UBS. Компания отстояла свои позиции и на мировом рынке. Именно наша группа подняла капитализацию компании. За два года работы Глушкова и его команды в «Аэрофлоте» цена одной акции выросла с семи долларов до более чем ста долларов. Самолеты «Боинг» и «Аэробусы», на которых сегодня летают пассажиры «Аэрофлота», удалось приобрести именно в тот период, когда экономикой «Аэрофлота» занимались менеджеры группы «ЛогоВАЗ».

То же относится и к ОРТ. Борьба за ОРТ 1994 года была жесткой. Я стал активно лоббировать акционирование ОРТ. В этом принимали участие Александр Васильевич Коржаков и многие другие. В 1994 году государство тратило на обеспечение работы Первого канала около 250 миллионов долларов в год. Пятьдесят АО пытались получить над ОРТ контроль. Каждое АО владело своим временем на канале и что хотело, то и воротило. Но у телеканала может быть только один хозяин. В конечном счете ОРТ было акционировано, было семь крупных коммерческих структур и 51 процент у государства. Реклама собирала 30 миллионов, т. е. был минус 220 миллионов долларов. Был образован единый менеджмент, единая система управления компанией. После акционирования ОРТ государство лишь один раз после кризиса 1998 года заплатило каналу около 40 миллионов долларов. Все остальные расходы полностью покрывались нами. Никакой цензуры вообще со стороны власти на ОРТ не осуществлялось. Моя была. Так я же не власть. Я был соратником Ельцина, но мне Ельцин никогда ни одного указания не давал. Я тогда уже понимал, что это мой переход в политику.

В приватизации крупных нефтяных компаний я сначала не участвовал, недостаточно понимал значимость, подключился в конце. Была образована компания «Сибнефть» путем выделения из компании «Роснефть». Были выделены «Ноябрьский нефтегаз» и Омский нефтеперерабатывающий завод. Инициатива принадлежала Абрамовичу, он был тогда трейдером. В жесточайшем столкновении с «Инкомбанком» мы выиграли тендер. Виноградов счел, что во время аукциона может поехать на охоту, а я счел нужным не отходить от двери. Все, кто относился к этому серьезно, – и ЮКОС, и ТНК, и Потанин – не отходили ни на секунду от процесса. Дальше началась битва за владение «Сибнефтью» с «Альфой» и с Потаниным. Мы прошли бесконечную череду судов. Сначала «Альфа», потом Потанин использовали все силовые инструменты.

Друг в друга не стреляли. Олигархи в олигархов – точно нет, это я знаю доподлинно, и сам, как олигарх, не стрелял ни в кого. Ни Гусинский, ни Фридман, ни Ходорковский, ни Потанин, ни Виноградов этого не делали. Я считаю, что и другие олигархи в других не стреляли, поэтому они и стали олигархами. Часто говорят: олигархи под бандитами, Березовский под чеченами. Олигархи стали олигархами потому, что ни под кого не легли – ни под бандитов, ни под власть, ни под спецслужбы. А остальные – не хватило, как говорится, духу.

В этом и была сила олигархов, моя в частности, что мы верили – в России можно создать лучший в мире бизнес. Иностранные банкиры и бизнесмены удивлялись, почему мы «держим яйца в одной корзине», в русской. В 1996 году мы были сильны именно потому, что «все яйца были в одной русской корзине». Если бы наши капиталы были на Западе, не уверен, что все олигархи объединились бы для своей защиты вокруг Ельцина. Никто больше богатых людей не заинтересован в будущем России.