Неизвестная война императора Николая I - Владимир Шигин Страница 14

Что, касается «Опыта», то вконец разбитый тендер англичане передали своим союзникам шведам.

Любопытно, что узнав о подвиге «Опыта», император Александр распорядился никогда более не назначать Невельского ни к кому в подчинение, а предоставлять ему, по излечении, только самостоятельное командование кораблями. Попадание его в плен, велено было не считать препятствием к получению Георгиевского креста. Офицеры «Опыта» за совершенный подвиг получили годовой оклад жалованья, а гардемаринам от «монарших щедрот» было выдано по сто рублей ассигнациями. Что касается матросов, то им было убавлено по несколько лет службы, и они были определены служить в загородные дворцы и на придворные яхты.

Дерзкое поведение маленького тендера наглядно показало всем, что легких побед у англичан на Балтике не будет, зато крови может пролиться немало.

* * *

С началом войны с Турцией в 1853 году командованием Черноморским флотом был сформирован отряд судов для защиты Черноморского побережья Кавказа. В состав этого отряда был определен и 44-пушечный фрегат «Флора» под командой капитан-лейтенанта Скоробогатова.

6 ноября в полдень по приказу командира «Флоры» штурман взял пеленги Гагры и пицундского храма, а еще через несколько часов записал в шканечном журнале: «Увидели дым. Идут три трехмачтовых парохода, коим сделали опознавательный сигнал». День выдался малооблачный, и видимость на море была хорошая. Пароходы, густо пачкая небо дымом, шли на OSO и не отвечали на поднятые позывные и сигнальную пушку. Вначале еще была слабая надежда, что обнаруженные пароходы наши, но вскоре они отпали. Это были не маленькие серебряковские пароходики, что возили почту и грузы между кавказскими портами, а мощные турецкие пароходо-фрегаты, те самые пароходы, о которых Корнилов не так давно получил сведения от купцов, те самые, которым благодаря силе пара удалось проскочить мимо Нахимова, добраться до кавказского берега и выгрузить там боевые припасы. Теперь, выполнив свою главную задачу, пароходо-фрегаты решили произвести набег на Сухум-Кале, который на тот момент был почти беззащитен. Обнаруженный одинокий фрегат заставил их тут же изменить курс. Теперь все три парохода, прибавив ход, держали прямо на «Флору».

Через несколько минут старший офицер фрегата лейтенант Владимир Шмидт классифицировал их как «Таиф» (22 пушки), «Фейзи-Бахри» (20 пушек) и «Саик-Ишаде» (20 пушек).

Барабанщик пробил тревогу, горнист сыграл «все к орудиям». В открытые порты высунулись орудийные стволы. Корабельный батюшка отец Илларион торопливо отчитал молитву и пошел по орудиям, окропляя их святой водой.

По старой традиции, собрав офицеров, командир изложил свой план боя, предупредив, что сдачи фрегата не будет ни при каких обстоятельствах. Впрочем, иных мнений и не было. В крюйт-камере на бочку с порохом положили заряженный пистолет. Последний оставшийся в живых офицер должен был взорвать «Флору». Так поступали их старшие товарищи, так поступать и им…

Пароходы тем временем, прибавив ход, вышли на траверз фрегата. Слэйд и Мустафа-паша считали «Флору» не таким уж серьезным противником и торопились разделаться с ней до наступления темноты. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда все три парохода соединились на подветренной стороне «Флоры» и по сигналу с головного «Таифа» открыли огонь. Первый залп лег с большим недолетом, но затем турки быстро выправили прицел, и уже второй залп дал накрытие. Сразу с десяток ядер легли рядом с бортом фрегата, обдав брызгами наших моряков.

Скоробогатов, впрочем, тоже время зря не терял – фрегат подвернул под ветер и, обратив к неприятелю борт, дал, в свою очередь, полновесный залп. Из двадцати пущенных в турок ядер как минимум пять поразили цель. Даже без зрительной трубы было видно, как разлетается щепа от пароходных бортов.

Получив сдачи, турки изменили тактику. Кильватерный строй пароходов распался. Теперь, пока два пароходо-фрегата удерживали «Флору» на старом курсе, концевой «Саик-Шкаде» подвернул, чтобы пройти за кормой «Флоры» правым бортом.

Однако, вовремя угадав маневр, Скоробогатов буквально перед самым носом турок успел повернуть фрегат через фордевинд. Турецкие пароходы снова оказались с левого борта, причем весьма тесно друг к другу, и «Флора» тут же накрыла их полновесным залпом. Пароходы разбежались в стороны. После этого командующий турецким отрядом снова решил повторить маневр охвата, прорезав курс фрегата перед его носом и поставив под продольный огонь. С «Флоры» увидели, как над трубами пароходов вырвались черные густые клубы дыма – знак того, что те форсируют ход. Дым низко стелился над морем и заходил в паруса «Флоры».

Снова предугадывая маневр пароходов, Скоробогатов успевает спуститься под ветер. Снова в самый последний момент фрегат вырывается из смертельных объятий противника. При этом «Флора» открывает частый огонь. В течение последующих двадцати минут на ее палубах стоит непрерывный грохот канонады. Удачный маневр и бешеный огонь и на этот раз вынуждают турок отойти. Даже без зрительной трубы видно, как турки тушат пожары, растаскивают мертвых и раненых. Однако и «Флора» получает приличную пробоину у первого пояса меди под фор-русленем.

После этого в сражении наступает пауза. Пароходы, отойдя за предел огня, сближаются между собой. На их мостиках что-то кричали и отчаянно размахивали руками капитаны. Турки о чем-то совещались.

Уже в вечерних сумерках турецкие пароходы возобновили свои атаки. Фрегат по-прежнему лавировал на разных галсах, артиллерия действовала с ужасающей турок точностью и недостижимой для них скорострельностью. Вот когда сказались годы и годы морской учебы и ведра пролитого пота.

Как ни старались турки зайти то с носа, то с кормы «Флоры», но всякий раз оказывались против ее бортовых батарей и получали полновесные залпы. И снова пароходы, как и в первый раз, вынуждены отойти от «Флоры». Над фрегатом стояло дружное «ура». Однако Скоробогатов понимал – радоваться еще рано. Турки все еще не отказались от попыток уничтожить непокорный фрегат.

Третий, и последний, акт драмы начинался уже почти в темноте. Первым в атаку устремился «Таиф». На этот раз, в отличие от предыдущих атак, турки не палили издалека, а сближались молча. Над хищным черным корпусом парохода-фрегата клубился черный дым.

Сблизившись на дистанцию в двести саженей, «Таиф» отвернул в сторону и дал залп всем бортом из бомбических орудий. Стремясь лишить фрегат возможности управляться, турки целили в рангоут. Матросы «Флоры», балансируя под ядрами и бомбами на реях, сплесняли рваные снасти и наскоро накладывали биттинги на перебитую стеньгу.

Положение «Флоры» было почти критическим, но вопреки самым худшим предположениям Скоробогатова два других парохода, тоже имеющие по десятку бортовых бомбических орудий, ничего особенного против «Флоры» не замышляли. Они просто не решились выйти на линию своего флагмана, а занимались устранением понесенных повреждений. Едва это стало Скоробогатову понятно, как он тут же подвернул «Флору» борт в борт к «Таифу».

После получасовой дуэли «Таиф», потеряв половину прислуги у пушек, вынужден прекратить бой.