Островский в Берендеевке - Виктор Бочков Страница 14

Не ведаю, запоминается ли туристам въезд в Щелыковский заповедник – не каменные тумбы-пилоны у повертки с большака, а метров через четыреста от них: справа от дороги изба с дворовым строением и огородом спереди на фоне смешанного леса, слева – поляна, окаймленная тем же лесом, прямо – тесовый забор и шлагбаум через дорогу. Что это – деревенька или кордон? На вид скорее все-таки деревенька, хотя из одной всего избы. Зато с двумя громкими именами – Новая деревня и Кутузовка.

Вспоминается пьеса А. Н. Островского «На бойком месте». «Я на сдачу взял от Покровского до Новой деревни», – объясняет там ямщик Разоренный. Что же, название драматургу примелькалось, так как, живя в Щелыкове, он почти ежедневно бывал в этом селении (кстати, ему же и принадлежавшем и отстоящем от самой усадьбы на версту) – проезжая мимо на Порнышскую мельницу или в Высоково, возвращаясь из Кинешмы, совершая «для здоровья» прогулки до Твердова, просто идучи по грибы и чернику в Угольской лес. А соединение в пьесе именно Покровского и Новой деревни имеет подоплеку, которую поймет лишь хорошо знакомый со здешней местностью: между названными селениями напрямик, по тропкам, всего четыре версты, а на лошадях, по дороге, – все тринадцать…

И всегда Новая деревня была столь же крохотной, как и сейчас? Пожалуй, да. Правда, знала деревня и период расцвета, когда целых четыре избы стояло да еще, за дорогой, лесопилка и гараж. Однако было это недавно – лет сорок назад, в эпоху дома отдыха Малого театра. А в изданном списке населенных мест Костромской губернии 1871 года, то есть во времена Островского, значилось в Новой деревне всего два дома.

Не сомневаюсь, что Александр Николаевич, при своей всегдашней любознательности, еще в первый свой приезд в 1848 году в Щелыково выяснил происхождение названия ближней деревни. Ну, Кутузовка – это вовсе легко: до Островских здешними землями владели знатные дворяне Кутузовы. А Новая деревня? В старинных межевых документах и планах да, по традиции, и при Островском еще, местность вокруг деревни именуется Калиновской пустошью. Сюда в середине XVIII века перевезли Кутузовы из своей родовой вотчины в Казанской губернии несколько семейств крепостных крестьян. Так появилась Новая деревня (старая – Щелыково, где тогда стояли и крестьянские дворы). Но переселенцы как-то не прижились в щелыковской округе – починок хирел и умалялся.

Нынешняя изба в Кутузовке – недавней постройки 1950 года – не пригодившаяся Малому театру дача. А незадолго перед тем, как ее привезти и поставить, сломали тут две старых избы, в которые не раз захаживал сам Островский и в которых до последней войны жили два его современника и знакомца – старики Василий Куликов и Христофор Стрик, бывший щелыковский садовник.

В щелыковских фондах есть уникальный снимок, сделанный в свое время директором музея Малого театра Владимиром Александровичем Маслихом и навевающий щемящее чувство. На фотографии фасад старинной деревенской избы, снятой как бы наискосок, с угла. Изба из очень толстых, потрескавшихся от старости бревен, вся в заплатах из досок. По центру окно с немудреным наличником под козырьком, левее волоковое оконце – оба окна прорублены высоко над землей. Через весь фасад провисает закрепленный на выступах угловых бревен шест – на таких сушили белье.

На завалинке дома ближе к левому углу сидит ветхий дед: жидкая седая шевелюра венчиком, клок волос упал на большую залысину, глаза на солнце прищурены, рот полуоткрыт. Не очень пышная, но до ушей борода подстрижена полукругом. Чувствуется, что на дворе теплынь, лето – пожухлая трава, а старик одет в наглухо застегнутую посконную рубаху до колен и с подпояской, на ногах – подшитые валенки. По правую руку лежит на завалинке шапка, несомненно, только что снятая с головы из почтения к фотографу. Дед, видно, хорошо потрудился на своем веку – его скрюченные руки неспокойно подрагивают на коленях.

Великолепная эта фотография – ее не раз репродуцировали в центральной печати – датируется 1938 годом. Сделана она в Новой деревне, и запечатлен на ней здешний старожил Василий Андреевич Куликов.

В то время дедушке Василию было уже под восемьдесят. Александра Николаевича Островского помнил он явственно. Года за три до этого зашел к Куликову ивановский журналист Николай Янков – принадлежало тогда Щелыково к Ивановской области. Старик в ту пору еще работал – пас скотину. «Вблизи реки, – описывает Янков, – небольшая полянка. На толстом коротком пне, утопающем в сочной траве, сидит человек. Вблизи пасутся коровы. Человек, опершись на палку, прищурился – из-под картуза торчат редкие волокна седых волос. Это Василий Андреевич Куликов из Кутузовки, находящейся в полуверсте от Щелыкова. Ему 76 лет, и он хорошо помнит великого драматурга, ибо всю жизнь прожил в родной деревне».