Сумрачный гений III рейха. Карл Хаусхофер. Человек, стоявший за Гитлером - Андрей Васильченко Страница 14

Крушение Германской империи в 1918 году повлияло на немцев, наверное, сильнее и больше, нежели даже Вторая мировая война. Большинство из них были полностью уверены, что империя, созданная Бисмарком, в принципе не могла проиграть Первую мировую войну. Подписание неоправданно жесткого, почти грабительского Версальского мирного договора воспринималось во всех слоях немецкого общества как национальное унижение. Уже по этой причине почти вся история Германии между двумя мировыми войнами проходила под знаком пересмотра этого мирного договора, что нашло выражение в лозунге о «ликвидации Версальского диктата». Впрочем, поражение в Первой мировой войне сказалось не только на Германии. Распалась на множество мелких государств Австро-Венгерская империя Габсбургов. Антанта была весьма заинтересована в создании в Восточной Европе «санитарного кордона», который бы ограничивал Советскую Россию (позже — Советский Союз). Перекройка карты Европы привела к тому, что австрийским немцам, в отличие от чехов, поляков, румын, отказали в праве на национальное самоопределение. Антанта в ультимативной форме запретила объединение Австрийской и Германской республик, на чем настаивало большинство немцев. По этой причине ревизионистская политика определенных германских кругов была ориентирована в первую очередь на возвращение Германии ее прошлого внешнеполитического статуса великой державы. Этому не могли противиться даже канцлеры молодой Германской республики. Однако, начиная с Густава Штреземана, они предпочитали прибегать к услугам дипломатии, экономическим средствам и международному сотрудничеству. Германия как бы балансировала между Востоком и Западом, с одной стороны налаживая сотрудничество с Советским Союзом, с другой — постоянно озираясь на реакцию западных держав. Нет никаких сомнений в том, что Германия смогла в значительной мере вернуть себе свой внешнеполитический статус еще до 1933 года, когда к власти пришло правительство Гитлера. Это и стало основной предпосылкой для пересмотра Версальского договора.

Однако если посмотреть на внутреннюю политику Веймарской республики, то она характеризовалась отнюдь не действиями умеренных кругов, а неуклонно растущими как левоэкстремистскими, так и праворадикальными настроениями. Республика воспринималась как государственность, принесенная немцам на штыках Антанты, вследствие этого в немецком обществе были весьма популярны лозунги о «ноябрьских преступниках» и «соглашательских политиках», которые действовали во вред немецкому народу. Революционные беспорядки, мятежи, заговоры, забастовки, инфляция, выплаты непомерных репараций — все это до основания потрясло общественную, хозяйственную и политическую структуру Германии. Республика как таковая могла рассчитывать лишь на поддержку незначительного либерального меньшинства, в то время как «столпы», на которые традиционно опиралось немецкое государство (армия, чиновничество, церковь, представители тяжелой промышленности), относились к демократической форме правления если не враждебно, то весьма скептически. Сменявшееся одно за другим правительство ничего не могло противопоставить растущему национализму и экономической нестабильности. В условиях, когда в германском обществе самой популярной была мысль о том, что «немцы являлись народом без пространства», Веймарская республика казалась созданной только для того, чтобы быть уничтоженной одной из радикальных партий.

Особую обеспокоенность у политических и общественных структур вызвала судьба немцев, которые после окончания Первой мировой войны оказались за пределами Германии и Австрии. По приблизительным оценкам, только в 1919 году таковых было около 10 миллионов человек. В данном случае надо различать рейхсдойче — этнических немцев, которые имели некогда германское гражданство, и фольксдойче, которые являлись подданными иных государств, но не намеревались отказываться от своего происхождения, языка и культуры. В свое время Германская империя уделяла большое внимание тому, чтобы поддерживать фольксдойче. Однако после крушения империи эти задачи приняли на себя многочисленные организации и союзы, жаждавшие поддерживать немцев за границей, тем самым препятствуя политике «дегерманизации». В большинстве своем указанные организации были ориентированы на то, чтобы вернуть Германии часть ее приграничных территорий, которые оказались утрачены после Первой мировой войны. При помощи осуществления разнообразных программ предпринималась попытка поддерживать национальное самосознание немцев на утраченных Германией территориях. Солидарность всех немцев Европы была провозглашена чем-то вроде генеральной линии, которая должна была привести к пересмотру послевоенного мира. Во множестве случаев оправданная забота о родственниках и близких пропитывалась духом реванша. Бесчисленные организации только ожидали удобного момента, чтобы избавиться от либерального и демократического духа, воссоздать империю, имевшую намерение взять на себя ответственность за всех европейских немцев.

«Миф о народе» в том виде, как он возник в Германии 20-х годов, имел весьма большие и во многом роковые последствия. Дело в том, что он провозглашал народ высшей ценностью, которая и должна была определять границы государства. То есть данные идеологические построения автоматически подразумевали, что единый народ должен был жить в рамках единого государства, то есть все земли, на которых проживали немцы, должны были считаться немецкими. То, что подобные идеи не могли быть претворены в жизнь мирными средствами, прекрасно осознавали большинство приверженцев «единонародной идеологии». Уже в силу этого возникшее движение было изначально направлено против демократического государства, которое не только не являлось идентичным всей немецкой нации, но и не стремилось к этому. Организации, занимавшиеся обеспечением немецкой самобытности вне границ Германии, с самого начала тяготели к объединению, что придавало им большой политический вес. Этот процесс был вдвойне показательным, так как многие политические партии, действовавшие в политическом ландшафте Веймарской республики, постоянно раздирались внутренними конфликтами. По большому счету, всё «единонародное» движение в итоге оказалось сконцентрированным вокруг двух крупных надпартийных организаций: Союза «Немецкая защита» и «Объединения зарубежных немцев» (ФДА) [4]. Изначально ФДА возникло 23 июня 1881 года как Немецкий школьный союз, однако в 1908 году оно было переименовано в «Объединение зарубежных немцев». Еще до поражения в Первой мировой войне эта организация планировала укреплять связи с немцами, проживавшими вне Германии и Австрии. Однако в то время она в основном сосредоточивала свое внимание на создании немецких школ, библиотек, культурных учреждений — в ее деятельности не было очевидного политического подтекста. Второе рождение ФДА испытало именно в 20-е годы. К 1932 году «Объединение зарубежных немцев» насчитывало 27 земельных (региональных) филиалов, в которые входило 3200 местных и 5500 учебных групп. Союз «Немецкая защита», напротив, появился на свет только в 1919 году. Он с самого начала был ориентирован на то, чтобы вернуть Германии некоторые из утраченных пограничных территорий. В итоге в рамках союза объединилось около сотни радикальных «народных» учреждений. Члены этой организации ориентировались на «боевой» стиль пропаганды, всячески выказывая свое презрение к «изнеженным культурным фанатикам». Пик деятельности «Немецкой защиты» пришелся на начало 30-х годов.