Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - Эмма Саутон Страница 14

Удача улыбнулась заговорщикам, когда Цезарь сам решил созвать сенат и назначил заседание на вечер 15 марта. Это был идеальный вариант: можно приблизиться к Цезарю, не вызвав у него подозрений; можно не опасаться других сенаторов, поскольку приносить на заседания оружие запрещено; и у него даже не будет телохранителя.

Кроме того, как отмечает Аппиан, заговорщики верили, что, если убийство будет совершено в сенате, священном для римлян месте, никто не усомнится, что они действовали от имени римского государства, а не из личной мести. По той же причине они предпочли не убивать Антония. Они надеялись, что народ воспримет убийство тирана как попытку восстановления республики, а не уничтожения враждебной политической партии. Позднее Цицерон горько сожалел об этом решении и писал, что они действовали «с отвагой мужей, с разумом детей» ^[28] Так оно и было. Заговорщики отчаянно и тщетно пытались обставить убийство популярного политического лидера как что-то приемлемое, чтобы спасти свою репутацию. На самом деле оба Брута и Кассий хотели, чтобы после убийства их признали героями, достойными консульства или хотя бы управления приличной провинцией. Это вышло им боком, но можно понять, каким образом они убедили себя, что это сработает.

Наступили мартовские иды. Медленно приближался час, когда должно было начаться заседание сената. Знамения для Цезаря были не лучше, чем в своё время для Тиберия Гракха. В каждом источнике описаны какие-то знамения, потому что римляне были просто помешаны на них. Светоний приводит длинный рассказ о том, как в Капуе раскопали древнюю гробницу и нашли в ней предостерегающую надпись: когда гробница будет потревожена, потомок троянцев «погибнет от руки сородичей, и будет отмщен великим по всей Италии кровопролитием» ^[29]. Подозрительно подробное пророчество: ведь Цезарь всем говорил, что он – потомок богини Венеры, а римляне верили, что происходят от Энея, спасшегося из захваченной Трои. При этом больше ни в одном из источников это предсказание не упоминается. Плутарх предпочёл историю о том, как Цезарь совершал жертвоприношение, и у убитого животного не было обнаружено сердца. Он уточняет, что это ненормально, на случай, если у читателей возникнут сомнения. О подобном предзнаменовании пишет и Светоний, но у него Цезарь презрительно заявляет, что если бы он хотел, чтобы у животного было сердце, то оно бы у него было. Довольно дерзкая реакция на чудовищное знамение! Но самая известная история – та, которую приводит в своей пьесе Шекспир: о предсказателе, советовавшем Цезарю опасаться мартовских ид. Шекспир позаимствовал эту сцену у Плутарха, но о ней сообщают и Аппиан, и Светоний, и Дион Кассий. Предсказателя звали Спуринна. В большинстве версий Цезарь вновь встречает его по пути в сенат и посмеивается над ним, замечая, что иды уже наступили, а у него, Цезаря, всё хорошо. На что Спуринна отвечает, что иды хоть и наступили, но ещё не прошли.

Все источники нагнетают напряжение, сообщая, что в тот день Цезарь неохотно отправился в сенат. Он неважно себя чувствовал, видел плохой сон, его жена Кальпурния тоже плохо спала и нервничала из-за всех этих предзнаменований. Тем временем заговорщики нервничали в здании сената, ожидая прихода Цезаря. В конце концов они послали Децима Брута, чтобы тот нашёл диктатора и уговорил его посетить заседание. Дециму удалось убедить Цезаря в том, что он им очень нужен, и диктатор вышел из дома. В версии Плутарха один раб пытался предупредить Цезаря о заговоре, но не смог приблизиться к нему из-за собравшейся у его дома толпы – замечательная кинематографическая деталь. Наконец на закате дня Децим, Цезарь и Антоний добрались до здания, в котором заседал сенат. До начала заседания Цезарь (как его инициатор) должен был совершить жертвоприношение, чтобы узнать, угодно ли заседание богам. Такова была традиция. Жертвоприношение, однако, принесло дурные вести: боги велели сенаторам разойтись. Они принесли в жертву ещё одно животное и взглянули на его внутренности. Тот же ответ. Забили и третью жертву, но благоприятных знамений так и не дождались. По версии Аппиана, Цезарь не хотел раздражать сенаторов и решил пренебречь знамениями. У Николая Цезарь собирался вернуться домой, но Брут упрекнул его в трусости. Видимо, у Цезаря, прямо как у Марти Макфлая ^[30], это было слабое место, потому что упрёк сработал. Цезарь вошёл в здание сената, а Антония Децим Брут отвёл в сторону, предложив ему обсудить какое-то срочное дело наедине. Когда Цезарь поднимался по ступеням, его, как обычно, окружила толпа просителей. Один из них сунул ему в руку какую-то записку, умоляя немедленно прочесть её, чтобы спасти свою жизнь. Цезарь пошёл дальше.

Здание, в котором заседал сенат, было пристроено к театру Помпея. Более того, его тоже построил Помпей, пока Цезарь покорял Галлию. Это было величественное сооружение, символ власти римского сената – и в центре этого святилища возвышалась статуя Помпея. Внутри Цезаря давно уже ждали три сотни сенаторов. Когда он вошёл, все они немедленно встали, а некоторые из них сразу же приблизились к диктатору. Зал заседаний сената не был похож на его телеверсии, где среди белоснежных тог и колонн царит молчаливое достоинство. Это было оживлённое, шумное место. Цезарь шёл к своему роскошному трону, не подозревая, что Антоний задержался у входа, а заговорщики уже приступили к исполнению своего плана. Один из них, по имени Тиллий Цимбр (имя довольно дурацкое), бросился перед Цезарем на колени, умоляя диктатора вернуть из изгнания его брата. Цезарь отклонил его просьбу; тогда Цимбр схватил диктатора за край тоги. Тем временем остальные заговорщики приблизились к трону. Цимбр сдёрнул с Цезаря тогу, обнажив его шею и подав сигнал остальным.

Если верить Светонию, Цезарь был оскорблён действиями Цимбра и закричал: «Это уже насилие!» ^[31] А у Аппиана сам Цимбр кричит: «Что вы медлите, друзья?» ^[32] Во всех остальных версиях первый удар наносится без предупреждения. Первый удар нанёс Каска; он подошёл к Цезарю со спины и целился в шею, но промахнулся и вонзил свой кинжал диктатору в плечо. Так началось убийство.

В разных источниках Цезарь по-разному реагирует на нападение. Если верить Николаю, Цезарь молча вскочил и тут же был пронзён мечом брата Каски. У Светония Цезарь схватил Каску за руку, в которой тот всё ещё держал окровавленный кинжал, и воткнул в неё палочку для письма, но тут его ударил кто-то ещё. В версии Плутарха Цезарь не просто хватает Каску за руку, он геройски останавливает лезвие меча, выкрикивая проклятия в адрес Каски, и только после этого его атакует второй брат. У Аппиана Цезарь стоя трясёт Каску, швыряя его по комнате, и тем самым подставляет под удар свой бок. Наконец, в версии Диона Цезарь наименее агрессивен и наиболее жалок: он не успевает отреагировать и сразу же оказывается под градом ударов.