Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена - Брайан Мастерс Страница 14

Я помню статуэтку большой китайской собаки (коккер-спаниель) на серванте. Мама почему-то звала ее Тарзаном. По радио крутили песни «Досуг для работников», «Попробуй» и прочую музыку для работы: пока мама занималась бесконечной стиркой и домашними делами, она подпевала всем популярным мелодиям. В открытом очаге, который топили углем, за металлической решеткой горел огонь, на котором вечно что-то сушилось – полотенца или подгузники. Комната была тесной, но уютной.

Мама умела мастерски украшать интерьер. Она полагалась только на себя в ежедневной борьбе за сведение концов с концами. С торчащих с потолка балок всегда свисала постиранная одежда. В гостиной тоже имелся большой открытый камин, по бокам которого в специальных отделениях хранилось «топливо». Радио в гостиной не имелось: бабушка была ужасно религиозной и не одобряла это изобретение. Она всегда высказывалась неодобрительно о многих мировых явлениях: о кино, об алкоголе, курении, о танцах и современной музыке. [После церкви] мы приходили домой к воскресному ужину. Бабушка готовила всю еду заранее, потому что ненавидела заниматься хозяйством в «Божий день». Я до сих пор не пробовал мясного супа вкуснее, чем у нее. До сих пор я могу представить ее сидящей в гостиной и читающей «Христианский вестник». Я никогда не слышал, чтобы взрослые в нашем доме употребляли ругательства или слово «секс». Дети просто как будто появлялись в доме по ночам сами по себе, без всякого объяснения.

Летом вся семья, вооружившись едой для пикника, – печеньем, сэндвичами и бутылками лимонада, – приходила на пляж Фрейзербурга с ведрами и лопатами. «Миссия веры» размещала на песке свое знамя и читала проповедь собравшимся (в основном детям). Я брал банку из-под варенья и уходил на Кессок (ручей, впадавший в море), чтобы ловить там угрей… Я лежал на холме над свалкой у Деннидафф-роуд на ковре из маргариток и лютиков, глядя в солнечное небо и слушая песни жаворонков. Или собирал лягушачью икру и наблюдал, как она медленно превращается сначала в головастиков, а потом в маленьких черных взрослых лягушек. Я выпускал их в высокую влажную траву возле пруда или ручья.

Прекрасным источником всяческих удовольствий в жизни выступал дедушка.

На Рождество дети писали письма Санта-Клаусу, сжигали их и смотрели, как искры от них вылетают в каминную трубу.

Хотя Бетти Нильсен старалась быть для своих детей и матерью, и отцом одновременно, это было невозможно и, кроме того, неразумно, поскольку она все еще считалась достаточно молодой, чтобы отправиться вечером на танцы. В конечном итоге суррогатными родителями ее детям неизбежно стали Лили и Эндрю Уайт, и между Эндрю и его внуком Деннисом установилась особая связь, которую они оба ценили больше, чем любые другие отношения в семье. Деннис вырос похожим на дедушку, и он ценил те дни, когда дедушка возвращался с моря домой. Эндрю Уайт стал его единственным компаньоном, единственным человеком, с которым Деннис ощущал себя счастливым и с которым легко находил общий язык. Он всегда с нетерпением ждал возвращения дедушки с рыбалки; когда же тот уходил в море снова, это оставляло в его душе пустоту, которую ничто не могло заполнить. Он всегда с радостью находился в компании дедушки и гордился тем, что именно к Деннису этот старый морской волк возвращался домой. Деннис никогда не спрашивал о своем отце и не выказывал никакого любопытства на его счет. «Я ничего не помню об отце, кроме коричневой фотографии, на которой изображен мужчина в военной форме, стоящий рядом с улыбающейся матерью в день их свадьбы. Она старалась о нем не вспоминать. Зато я отлично помню, как меня относил наверх на своих сильных руках мой великий герой и защитник. Мой дедушка».

Мужчина и мальчик отправлялись на долгие прогулки к гавани, проходили через широкую полосу пляжа, к песчаным дюнам, возвышавшимся прямо за ним, через поле для гольфа и прямо к Инвераллочи. Эти мирные прогулки предназначались исключительно для Денниса: как будто они вдвоем противостояли всему остальному миру, и только стихия наблюдала их привязанность друг к другу. Под конец Деннис засыпал, и дедушка относил его домой на руках.

Эндрю рассказывал ему истории о морских приключениях и опасностях, наполняя голову мальчика такими историями, которыми не делился больше ни с кем из страха встретить возражения или быть осмеянным. Деннис, полный восхищения и нисколько не сомневающийся в его правдивости, был для него лучшей публикой. Он брал его с собой в Центр занятости Фрейзербурга, чтобы получить пособие в плохие времена, и чувствовал, что мальчику идея выпрашивать пособие тоже не нравится. Потом он угощал внука «вкуснейшим мороженым в кафе «У Джо» или брал посмотреть футбол – в парке Беллесли либо на местных площадках». Однажды футболист промахнулся мячом мимо ворот и попал в Денниса, отчего тот чуть не потерял сознание, но дедушка спас его «магической губкой». «Получить в лицо футбольным мячом оказалось не так уж и больно».

Олаф и Сильвия обычно оставались дома с матерью, когда дедушка с внуком отправлялись на свою прогулку к дюнам.