Война за пряности. Жизнь и деяния Афонсу Албукерки, рыцаря Ордена Сантьягу - Вольфганг Акунов Страница 14

Несмотря на все ухищрения тайных агентов, добываемые ими обрывки секретной информации не могли помочь Венеции восстановить свои прежние позиции на рынке пряностей. Ключ от океанских ворот в Индию оставался в руках Португалии. Так что Венеция, воображавшая до недавних пор, что, восседая на островах своей изолированной от материка лагуны, сможет вечно владычествовать морем (с которым дож — глава венецианского правительства — в знак этого владычества ежегодно вступал в символический брак, бросая в волны золотое обручальное кольцо с борта пышно изукрашенной галеры «Бученторо»), на деле мало чем могла навредить Португалии, ставшей владычицей Атлантики, в сравнении с которой не только Адриатическое, но и Средиземное море было всего лишь лужей.

В ярости, усиливаемой сознанием своего бессилия, республика святого Марка постаралась натравить на возомнившую о себе выскочку-Португалию египетского султана. Однако дом Мануэл Счастливый не испугался и Египта (или, по-арабски, Мисра). В 1505 году он снарядил армаду из двадцати двух кораблей под командованием вице-короля. Этому флотоводцу, в чье распоряжение было предоставлено полторы тысячи солдат регулярных войск, надлежало, в отличие от командиров предыдущих эскадр, плыть в Индию, не для того, чтобы, как обычно, вернуться оттуда через год с очередным грузом перца и прочих пряностей, но для того, чтобы оставаться там в течение трех лет, укрепляя позиции Португалии на индийской земле.

Дом Триштан да Кунья, родственник Албукерки, предназначенный королем Мануэлом I в вице-короли Индии, внезапно ослеп. И потому монарху Португалии пришлось в последний момент назначить на этот важный пост другого знатного фидалгу. К счастью для да Куньи, его слепота оказалась кратковременной, но за время утраты им зрения его пост оказался занят предприимчивым домом Франсишку ди Алмейдой, незамедлительно отплывшим в Индию в сопровождении своего сына Лоуренсу ди Алмейды (писаного красавца, если верить свидетельствам современников). Впрочем, дом Триштан да Кунья, похоже, не был слишком огорчен ускользнувшим от него титулом вице-короля Индии. Тем более, что вскоре получил от короля назначение предводителем очередного «перечного флота», с дозволением включить в состав подчиненной ему королевской эскадры свой собственный корабль и немного заняться частной торговлей, или, выражаясь по-современному — «индивидуальной предпринимательской деятельностью».

И тогда пробил великий час Афонсу Албукерки. До сих пор не совсем ясно, почему — то ли потому, что назначение Алмейды имело временный характер, то ли потому, что дом Мануэл Счастливый переменил свое решение, но не прошло и года с момента отплытия Алмейды в Индию, как король назначил Албукерки его преемником. Правда, без присвоения дому Афонсу вице-королевского титула (ибо португальский монарх присвоил Алмейде этот титул пожизненно, обещав его никому больше не присваивать, пока Алмейда не переселится в мир иной). Причем назначение Албукерки преемником Алмейды должно было оставаться в тайне до 1508 года. Будущий губернатор Индии дал королю письменное обязательство хранить эту тайну вплоть до истечения указанного срока. Соответствующий документ дошел до наших дней. Приводим ниже его текст:

«Я, Афонсу ди Альбукерки, свидетельствую, что поклялся Нашему Государю, Королю, в Его Присутствии, не посвящать никого в решение, принятое касательно осуществляемого в настоящее время Франсишку ди Алмейдой управления Индией и на случай его возвращения или его смерти, до тех пор, пока это решение не вступит в силу и я не сменю его (Алмейду — В.А.) в должности. Я клянусь своей верой и даю торжественное обещание соблюдать это условие. Закрытый и скрепленный печатью документ о моем назначении я беру с собой (в Индию — В.А.), согласно милостивой воле Нашего Господина и Короля. Лиссабон, в 27 день февраля 1506 года».

На протяжении восемнадцати месяцев, прошедших со времени возвращения Албукерки из Индии, дом Афонсу не раз имел возможность беседовать с королем, который, хоть и не особенно хорошо разбирался в людях, разглядел в этом человеке, полном великих идей, недюжинный ум и способность мыслить широко, масштабно и нетривиально. Поэтому дом Мануэл не преминул использовать эти способности и дарования Албукерки в собственных интересах.

«Перечному флоту» очередного, 1506 года (состоявшему из шестнадцати каравелл королевского флота и частного корабля Триштана да Куньи) надлежало, по плану, разработанному королевскими советниками, достичь острова Сокотра и построить на нем форт. Опираясь на этот форт как базу, португальские морские стратеги планировали причинять ощутимый ущерб арабскому торговому мореплаванию, перехватывая «мавританские» корабли, курсировавшие между Индией и Красным морем. Однако выжженный солнцем, угрюмый остров, затерянный в водах Аденского залива, интересовал благочестивого португальского монарха не только по мирским причинам. Считалось, что в свое время вездесущий апостол Фома обратил в христианство и жителей Сокотры. Но озабоченный спасением их душ дом Мануэл опасался, не утратили ли островитяне, за почти полторы тысячи лет своей изоляции от христианского мира, чистоты преподанного им святым апостолом учения Христа (сохраненного, как был уверен лузитанский монарх, во всей своей первозданной чистоте лишь единственной истинной, по его глубочайшему убеждению, римско-католической церковью). И потому король включил в состав экспедиции на Сокотру, кроме солдат и моряков, еще и смиренного душепастыря — монаха духовного Ордена францисканцев, дабы тот, в случае необходимости, наставил заблудших овец стада Христова, на путь истинной веры и возвратил их в лоно истинной церкви.

Афонсу ди Албукерки получил особое задание, после принятия военных и религиозных мер обеспечения португальского влияния на Сокотре, отправиться в северную часть Индийского океана, исследовать аравийское побережье и захватить расположенные там важные опорные пункты магометан. В знак своего высокого монаршего благоволения король вручил будущему губернатору Индии драгоценное знамя из белого шелка с нашитым на него красным крестом рыцарей Христа. С тех пор полученный от дома Мануэла «тамплиерский» стяг ^[38] гордо реял над головой Албукерки во всех данных им врагам Креста сражениях, а по прошествии шестидесяти лет сопровождал, выцветший и превратившийся почти в лохмотья, прах Албукерки домой, в родную Португалию…

Кормчим флагманского корабля дома Афонсу «Сирни» («Кружок») был назначен Диаш ди Солиш, который, однако, незадолго до отплытия убил свою супругу и бежал, спасаясь от суда, в Испанию, с распростертыми объятиями принимавшую всех португальских перебежчиков (особенно — знакомых с морским делом). Зачисленный на испанскую службу, женоубийца впоследствии открыл «Серебряную реку» — Рио де Ла Плата — в Новом Свете, вписав свое имя в мировую историю уже не кровавыми, а, так сказать, серебряными буквами.

Между тем Афонсу, сгорая от нетерпения, ждал нового кормчего на замену ди Солиша. Кроме того, не хватало подходящих людей для команд ждавших отплытия за море кораблей. Ибо всю весну 1506 года в Лиссабоне свирепствовала «моровая язва». Албукерки опасался, что ему придется оставить на берегу чуть ли не половину завербованных им в столице Португалии людей, поскольку никто не хотел пускаться в плавание на одном корабле с лиссабонцами, подозревая в каждом из них потенциального разносчика заразы.