Оноре де Бальзак - Анри Труайя Страница 13

Безусловно, ограниченность этого краснобая несколько раздражала Оноре, который прозвал его «героем из героев», «трубадуром» и потешался за его спиной над непоколебимой уверенностью будущего родственника в том, что ему нет равных на охоте, за бильярдом и в гостиных. Но Бернар-Франсуа отказывался прислушиваться к критике. А Лоранс, вовсе не влюбленная, тщеславно гордилась, что вскоре, как сестра, станет настоящей дамой со своими слугами, днями приемов, каретой и, быть может, детьми.

Дело продвигалось быстро, и 19 июля 1821 года отец пишет старшей дочери: «Сообщаю тебе, моя дорогая Лоретта, – вы с мужем получите еще официальное извещение, – что я устроил свадьбу твоей сестры… Будущие супруги встречаются уже месяц, они очень подходят друг другу, все необходимые шаги предприняты, семья жениха… согласна». Спустя три дня, 22 июля, был день рождения Бернара-Франсуа. Ему исполнилось семьдесят пять, семья собралась в Вильпаризи. Одновременно крестили сына Луизы Бруэт, кухарки, Монзэгль официально просил руки Лоры, и предложение было великодушно принято. Оноре, наблюдавший во время этой церемонии за женихом, делится с Лорой: «Он немного выше Сюрвиля, ни хорош, ни дурен лицом, у него нет верхних зубов…. В остальном он лучше, чем может быть, в качестве мужа, конечно».

Брачный контракт, проработанный господином Пассе, был подписан двенадцатого августа 1821 года и предполагал приданое в тридцать тысяч франков. В честь этого события в Вильпаризи был дан вечерний прием с тщательно подобранными закусками, винами и сладостями. Бернар-Франсуа встречал гостей, подмигивая глазом, – неловкий кучер заехал ему хлыстом и поцарапал роговицу. Эта неприятность отравила ему праздник и была тем более досадной, что он чрезвычайно ревностно оберегал свое здоровье и самочувствие. Через два дня после подписания контракта госпожа Бальзак посчитала разумным задать Арману-Дезире несколько вопросов личного порядка, после чего написала Лоре: «Он дал мне честное слово, и я ему верю, что он никогда не имел дела с проститутками и совершенно здоров, его никогда не лечили, он никогда не принимал лекарств и здоровье его превосходно. У него нет детей, которые могли бы в будущем явиться. Нога его никогда не ступала в игорный дом, и, будучи первым в Париже среди игроков в бильярд, никогда не играл на деньги».

Конечно, Монзэгль врет так же легко, как дышит, но госпожа Бальзак столь простодушна, что проглатывает все с довольной улыбкой. Оноре, напротив, настроен все более скептически. «Трубадур приходит и на обед, и на ужин и прилежно ухаживает, – делится он с Лорой. – Но, говоря откровенно, и откровенность эта требует, чтобы письмо мое было уничтожено, я не нахожу в его поступках, улыбках, словах, жестах и прочем ничего, что свидетельствовало бы о любви, как я ее представляю».

Бракосочетание состоялось первого сентября 1821 года в мэрии Седьмого округа. Затем венчание в церкви Сен-Жан-Сен-Франсуа. По этому случаю Бальзаки отпечатали два вида уведомительных писем. Одни, предназначенные для близких, были подписаны: «Господин Бальзак, бывший секретарь Королевского совета, бывший директор Интендантской службы первого военного дивизиона, и госпожа Бальзак имеют честь известить вас о свадьбе мадемуазель Лоранс Бальзак, их дочери, и господина Армана-Дезире Мишо де Сен-Пьер де Монзэгля». Во второй версии, для друзей более отдаленных, присутствовала драгоценная частичка «де» перед всеми тремя Бальзаками. В письмах, которые разослали Монзэгли, невеста именовалась Лоранс де Бальзак.

Несмотря на предосторожности, брак этот оказался катастрофой, и очень скоро. Лоранс была не в себе с первой супружеской ночи, а когда она оказалась в полной изоляции в уединенном доме в Сен-Манде, один за другим последовали нервные срывы (как у матери и бабушки), она невероятно скучала, у нее стали выпадать волосы. Муж то и дело оставлял ее ради охоты и бильярда. Первое письмо, отправленное ею сестре, – это длинная жалоба: «Я держусь только на нервах, и этим все сказано…. Совестливая женщина должна была бы молчать о недостатках своего мужа, я же скажу тебе потихоньку, что считаю его легкомысленным и честолюбивым до такой степени, как только можно вообразить». В довершение всех несчастий она скоро узнала, что Арман-Дезире должен всем на свете – занимает у одних, чтобы отдать другим, они рискуют лишиться мебели. Из гордости новобрачная пытается скрыть все это от родных, но тайное становится явным. Пораженный Оноре пишет Лоре: «…кажется, у Монзэгля тысяча экю долга. Лоранс преследует свора кредиторов… Монзэгль ведет себя очень грубо. Он возвращается под утро, оставляя на целый день в одиночестве маленькую страдающую женщину в доме, стоящем в двух лье от других».

Выведя мужа на чистую воду, ошеломленные Бальзаки обнаруживают, что он прохвост. Тем временем Лоранс вынуждена заложить свои драгоценности. На грани разорения Монзэгль попросит взаймы у тестя. Тот высокомерно откажет в помощи зятю, который обманывал его с самого начала. Госпожа Бальзак, выше понимания которой, как ее дочь может любить и поддерживать столь гнусного субъекта, откажет ей в своей привязанности. Но все же подаст милостыню в виде визита, когда несчастная вот-вот должна будет родить, хотя не согласится присутствовать при крещении внука Альфреда, который появился на свет 28 июля 1822 года, – она считала его плодом предосудительной связи. Больная Лоранс отдала малыша кормилице, а Монзэгль все чаще покидал супругу, этот, по его мнению, мертвый груз в его полной приключений жизни.

Бальзак вспомнит о нем, когда будет писать портреты самых циничных героев своей «Человеческой комедии». Исключительный негодяй шурин послужит прообразом мерзкого Филиппа Бридо из «Авантюристки»: разорив семью и доведя до отчаяния жену, тот совершит головокружительное восхождение по социальной лестнице, приведя Париж в восторг. В 1831 году Монзэгль станет личным секретарем графа Сесака, академика и пэра Франции. Освободившись от денежных проблем, этот новоиспеченный кавалер ордена Почетного легиона, как и эгоистичный, подлый герой Бальзака, – человек, преуспевший вопреки всякой справедливости и морали. Так понемногу Оноре осознает, что достаточно внимательно посмотреть вокруг, на близких, друзей, знакомых, чтобы обнаружить персонажи гораздо более сложные и волнующие, чем те, что населяют романы-клише, производство которых доверил ему Лепуатевен.