Роковая страсть короля Миндовга - Юрий Татаринов Страница 13

Тот погожий день был просто создан для соединения молодых сердец. Кроны сосен отливали на фоне графического пейзажа салатным цветом. Князь и княжна дошли до первых деревьев рощи и направились обратно... Светлейший продолжал следить за ними. Выражением лица в те мгновения он напоминал сосредоточившегося на своей жертве ястреба: серповидный нос его изогнулся, а в глазах блистала ярость. Неожиданно государь развернулся и устремился вон из палаты...

Все трое сошлись на крыльце замка. Гость поклонился королю и сказал:

— Дядя, прошу у вас встречи с глазу на глаз.

Князь Миндовг даже не оглянулся в его сторону — все его внимание было сосредоточено на лице девы.

Своей улыбкой и блеском ясных очей княжна напоминала в эти мгновения девочку, которая только что съехала на санках с крутой горки.

Король сделал знак, чтобы она следовала за ним.

Стоило обоим войти в покои государя, как светлейший повернулся к ней и спросил:

— Скажи, радость моя, тебе понравился мой племянник? — от быстрого ли перехода, а может быть, из-за боязни услышать неподходящий для себя ответ, несчастный испытывал нехватку воздуха.

Дева грациозно, одним движением плеч, сбросила шубку и присела на краешек обитой красным бархатом лавы.

И тут случилось что-то необъяснимое: король шагнул к лаве, взял красавицу за плечи и крепко прижал к своей груди...

Княжна перестала дышать. Глаза ее сделались большими, а узкий лоб покрылся испариной.

Тем временем государь, не выпуская из рук свою добычу, присел рядом, после чего потребовал:

— Отвечай! — при этом он так сдавил в объятиях несчастную, что та даже при всем своем желании не смогла бы вымолвить ни слова.

Впрочем, особого дискомфорта хитрунья не испытывала. Напротив, ей отчасти было приятно. За показной строгостью светлейшего красавица чувствовала беспредельную нежность. Неожиданно ее заинтересовала бородка короля. Дева тонкими пальчиками пощупала ее и искренне заметила:

— У, какая жесткая!

— Не увиливай! — осадил ее государь. — Отвечай!

— О чем вы спросили, ваше величество?

— Понравился тебе мой племянник?..

— А, — княжна Липа наморщила лоб, сделала вид, что задумалась. Наконец она ответила: — Он напомнил мне заводного китайского болванчика! В детстве папенька дарил мне такого!

Светлейший вытаращил глаза.

— Ты согласна стать его женой? — грозно спросил он.

Дева дала понять, что желает освободиться от объятий.

— А что, это необходимо? — не без страха в голосе поинтересовалась бедняжка. И, соскочив на пол, остановилась возле лавы.

Повелитель рявкнул:

— Я задал тебе вопрос!..

— Как скажете, — смиренно ответила княжна. И неожиданно хихикнула.

— Что такое? — настороженно спросил король и услышал:

— Вспомнила, как ветер сорвал берет с вашего родственника. Бедный князь, он был похож на человека, с которого свалились штаны!..

Часом позже в той же палате светлейший встретился с князем Росиславом.

Молодой с порога начал о том, о чем только что возмечтал: «Дядя, позвольте жениться!»

На сухощавом лице хозяина Варуты тут же возникло выражение разочарования. Повелитель ответил:

— Я говорил тебе, мой мальчик: твой удел — молчать и знать свое настоящее место! — и неожиданно вспылил: — Ты — никто! Понимаешь? Вошь!..

— Но дядя!..

— Знать свое место! — громко повторил государь. И после паузы добавил чуточку спокойнее, хотя и с не меньшей проникновенностью: — Голова, поднятая слишком высоко, должна слететь с плеч!

— Вы хотите сказать, что меня опередили?

— Нет, я хочу сказать, что она тебе не достанется!

— Но я люблю ее!

— Что ты смыслишь в любви, мальчишка! — с нотками явного презрения ответил светлейший. Впрочем, подумал о другом: «Что позволяет себе эта чертовка! Успела вскружить голову первейшему из женихов!..» Он не испытывал ни зависти, ни ревности. Просто чувствовал, был уверен, что эти двое не подходят друг другу. Наконец, успокоившись, он не без сарказма спросил: — Что, неужто так забрало?

Вместо ответа горемыка обхватил руками голову и замер.

И тогда, желая «исцелить» несчастного, король сказал:

— Всему виною чары, мой мальчик. Да-да! Должен открыть тебе одну тайну: сия девица — колдунья!

Молодой князь устремил на собеседника испуганный взгляд. Кажется, у него было не самое лучшее мнение о девах, умеющих ворожить.

— Для нее заманить в тенета свои — что плюнуть! — тем временем продолжал повелитель. — До тебя она целую дружину таких, как ты, очаровала!

Как ни странно, но сие откровение, по сути, являлось истиной: за три месяца младшая дочь князя Герденя успела влюбить в себя бесчисленное множество представительных кавалеров.

— Потому и предупреждаю, — добавил светлейший. И уже тихо, словно дело касалось тайны, заключил: — Кто еще, как не ведьма, способна принимать такое ангельское обличие!

Из покоев государя впечатлительный молодой гость выходил совершенно расстроенным... В тот же день он покинул Варуту.

Что касается светлейшего, то он в тот день просидел в раздумьях до глубокой ночи. Несчастный все пытался объяснить себе, зачем он обманул племянника. Ответ пришел неожиданно. Кто-то уверенным голосом поведал ему: "Потому что ты сам жаждешь обладать этой молодицей!" Понимая, что это правда, Миндовг почувствовал головокружение и странное жжение в левой части груди. Он, как за опору, схватился рукой за грудь — и тут вдруг как будто услышал за перегородкой чьи-то поспешные шаги... Не было сомнений — из палаты только что выскользнула сама Костлявая!

Когда боль в груди отпустила, государь уверенным голосом озвучил то, что за последнее время успело вызреть в душе: «Замуж! Выдать замуж! И чем скорее, тем лучше!»

Глава 6. Ошеломляющее признание

В ту ночь светлейший заснул легко и спал крепко. Он принял решение и менять его уже не собирался.

На следующий день рано утром княжну Липу опять пригласили к королю. Пробиваясь сквозь узкие окна, лучи мартовского солнца высвечивали самые затененные уголки помещения. Восседая на троне, король указал гостье на лаву.

Заспанное личико красавицы, казалось, светилось. Веки ее то опускались, то поднимались, как у ребенка спросонья. Наконец дева задержала взгляд на князе и улыбнулась.

— Я пригласил тебя, краса моя, — мирно начал государь, — чтобы поведать: игра наша затянулась, у меня больше нет возможности продолжать ее. Здесь и сейчас ты должна сказать мне: понравился тебе кто-нибудь из наших кавалеров или нет? — и, опасаясь, что упрямица, по своему обыкновению, опять попытается увести разговор в сторону, указал: — Говори прямо, не юли!