Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - Зоя Ножникова Страница 13
Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - Зоя Ножникова читать онлайн бесплатно
Для путника на долгие недели и месяцы возок становился домом. Экипажи для дальних поездок старались делать достаточно просторными, чтобы можно было хотя бы иногда вытянуть ноги на противоположное сиденье. Багаж привязывали на крыше кареты или сзади. Часто сзади кареты уже находился встроенный в нее сундук, поверх которого можно было еще привязать багаж в легких дорожных сундуках. В дорогу лучше было брать не те добротные сундуки, которые стоят в любом доме и у которых есть специальные ножки для защиты от мышей, а те, что лежат на полу прямо на собственном дне: их легче размещать один на другом.
Надо признать, что трудно было найти для дальней дороги что-нибудь лучше, чем русские холмогорские сундуки. Они в громадном количестве продавались в Архангельске, были не тяжелыми, прочными и не слишком дорогими, хотя были красивы, оковывались железом и медью, обтягивались тюленьей кожей и снабжались замками с секретом. Мастера-сундучники делали их самого разного размера, на любой случай: от самых больших, которые нельзя везти на крыше кареты, а только на багажных возах, до маленьких, которые легко можно было сунуть под мышку и спрятать под платье. Особенно интересны и полезны были сундуки, которые вкладывались один в другой — до полудюжины. Их было несложно привезти издалека, а в дороге, когда один освобождался от клади, его легко было вложить в другой, и он не занимал столь дорогого в пути места.
Деревянные сиденья кареты для удобства можно было обить кожей, покрыть коврами, одеялами, на пол тоже бросить ковры. У русских было принято под ноги класть медвежьи шкуры. Это было очень уместно по зимнему времени, и путники высоко ценили возможность в морозы спрятать ноги в густой упругий мех. В дальний путь — в Московию — лучше всего было пускаться зимой. Поэтому окошки в карете делались как можно меньше, чтобы не напускать лишнего холода. При крайней необходимости на пол можно было поставить жаровню, но это было опасно; даже фонарь, внутри которого находилась свеча, путники предпочитали не зажигать, боясь пожара.
Обоз посольства был огромен. Кроме основных лиц — послов, ехали секретари и слуги, лекари и повара, конюхи и сапожники. Долгие столетия, вплоть до конца XVII века, несколько посольств или купеческих поездов старались объединяться. С одной стороны, чем многочисленнее посольство, тем труднее найти пропитание в дороге и корм для лошадей, с другой — не каждая разбойничья шайка нападет на большой караван. А всем было известно, что у посольства и купцов было что отнять. Купцы везли товары, которые грабители могли бы без труда перепродать — пусть и за полцены, поскольку скупщики краденного охотно наживались на безвыходном положении воров и разбойников: за свою цену те не могли самостоятельно сбыть награбленное. Посольские везли подарки — подарки государю, к которому направлялись, и ответные дары от него. Если, к примеру, послы возвращались в свои западные страны из Московии, они могли везти необычайно драгоценные меха, с Востока — породистых лошадей; в обе стороны перевозились золотые и серебряные изделия, драгоценные камни и дорогие ткани.
* * *
Подробную роспись лиц, участвовавших в 1635-1636 годах в одном из шлезвиг-голштинских посольств в Московию и Персию составил Адам Олеарий. Барон с интересом вчитывался в список, он забыл, что с дипломатами едет так много народу:
«Вот имена лиц, участвовавших в посольстве. Когда нашей его княжеской светлости стало известно, что великий князь московский согласился на наш проезд через свое государство в Персию, то его княжеская светлость решил не жалеть средств для выполнения этой высокой цели. Он и издал приказ, чтобы хорошенько подготовиться к посольству и возможно скорее предпринять дальнейшее путешествие. Поэтому тотчас были собраны всевозможные предметы и драгоценные подарки. Свита была усилена и пышно снаряжена. Лица свиты, согласно княжескому придворному обычаю, были оделены разными должностями и званьями. Порядок их был следующий:
Герман фон-Штаден из Риги в Лифляндии, маршал.
Адам Олеарий из Ашерслебена в Саксонии, посольский советник и секретарь.
Высокоблагородный Иоганн Альбрехт фонмандельсло из Шинберга в епископстве Рацебургском, шталмейстер.
Высокоблагородный Иоганн Христоф фон Ухтериц, наследственный владетель Лицена у Лейпцига, родом из Мейссена, камергер.
Гартманн Граманн из города Ильмена в Тюрингии, лейб-медик господ послов.
Генрих Шварц из Грейфсвальде в Померании, дворецкий и кухмистр.
Гоф-юнкеры и стольники:
Господин Иероним Имгофф, патриций из Нюрнберга.
Фома Мельвиль из Эбердина в Шотландии.
Магистр Павел Флеминг из Гартенштейна в Фохтланде.
Ганс Грюневальдт, патриций из Данцига.
Господин Соломон Петри из Пеника в Мейссенской земле, придворный проповедник.
Ганс Арпенбеке из Дерпта в Лифляндии, старший русский переводчик.
Генрих Кребс из Гамбурга.
Лион Бернольди из Антверпена.
Камер-пажи:
Христиан Людвиг Гюбенер из Брюнна в Моравии. Георг Пий Пемер, патриций из Нюрнберга. Ганс Фохт из Фрейберга в Мейссенской земле. Беренд Кох из Ревеля в Лифляндии.
Другие пажи:
Фома Гланц из Вольгаста в Померании.
Илия Галле из Герцберга в Мейссенской земле, дискантист.
Ганс Михель из Малой Песны у Лейпцига.
Зигфрид Дезебрух из Газелоу в Голштинии, альтист.
За ними следовали:
Исаак Мерсье из Женевы в Савойе, камердинер.
Франциск Муррер из Ней-Марка в Оберпфальце, сначала мундшенк, потом камердинер посла Брюггемана.
Николай Гешге из Драге в Штапельгольме, квартирмейстер.
Адам Меллер из Любека, полевой трубач.
Каспер Герцберг из Перлеберга в Мархии, полевой трубач.
Иоанн Гильдебрандт из Гамбурга, музыкант.
Беренд Остерман из Гамбурга, музыкант.
Христиан Герпиг из Гекштедта в графстве Мансфельдт, музыкант на виолончели.
Ганс Вейнберг из Данцига, фельдшер.
Иаков Шеве из Ней-Штеттина в Померании, кухонный писец.
Симон Крецшмер из Лейпцига, хранитель серебра.
Дитерих Ниман из Бокстегуде, портретист и хранитель серебра.
Михаил Пфаундлер из Инсбрукка в Тироле, часовщик.
Ганс Кезель из Кемптена в Швабии, часовщик.
Драбанты:
Христоф Гартман из Штуттгарта в Вюртемберге, столяр.
Канут Карстенсон из Несштадта в Дании, конский кузнец.
Симон Гейзелер из Кирхгайна на Экке в Вюртембергской земле, шорник.
Рихард Шмиль из Любса в Мекленбурге, пекарь.
Мартин Виттенберг из Либавы в Курляндии, сапожник.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments