Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы - Джек Коггинс Страница 13

Шлем и боевая маска

Подобное положение вещей озадачивало многих европейцев, которые видели в Японии конституционную монархию с внешним признаком демократии – парламентом. Объяснение же такой ситуации заключалось в той роли, которую в японской жизни играла армия, – роли намного отличной от той, которую играла военщина в любой другой стране. Согласно самурайским традициям, армия олицетворяла собой верность и беззаветное служение императору. Однако в отличие от привилегированной военной касты былых времен императорская армия была теперь открыта для всех классов общества, и японцы смотрели на нее как на символ социального равенства. Люди, которые веками испытывали пиетет к феодальному воину, чувствовали свою тесную связь с новой армией, в которой сын крестьянина мог быть равным или даже превзойти наследника древнего рода. Такие связи укреплялись еще и потому, что большая часть офицерского корпуса были представители нижнего и среднего классов, поэтому существовали тесные узы между офицерами и рядовыми, выходцами из крестьян и рабочих.

Армия поддерживала тесные взаимоотношения с семьями новобранцев. Так, письмо от командира подразделения заверяло главу семьи: «…офицеры роты займут ваше место в отношении вашего сына. Мы станем для него строгим отцом и любящей матерью…»

Армия также делала все от нее зависящее, чтобы народ чувствовал себя участником всех ее действий. Даже расквартирование личного состава во время маневров или учений у местного населения рассматривалось как привилегия: и офицер, и рядовой равным образом чувствовали себя почетными гостями в таких семьях. Армия уделяла особое внимание самым юным жителям страны, и школьникам давались свободные дни, чтобы они могли наблюдать маневры или полевые учения армейских подразделений. Желание служить в армии закладывалось с раннего детства. Многие из призывников еще в школьные годы посещали тот или иной юношеский центр, готовивший их к армейской службе, где подростки с двенадцати лет с воодушевлением проходили строевую подготовку с облегченными винтовками. Подобные центры даже устраивали ежегодные маневры, максимально приближенные к реальным боевым действиям, в которых порой принимали участие танки и самолеты. Даже если с точки зрения военной подготовки проку от таких маневров и было немного, но они способствовали созданию психологического настроя нации.

Начало двухлетнего срока службы, 10 января каждого года, для призывников обставлялось как веселый праздник. Для многих из них это был самый счастливый день в году. Одетые в свои лучшие одежды, в сопровождении друзей, родственников и представителей властей, они приходили в казармы, двери которых в этот день были открыты для всех. Окончание двухлетней службы, 1 декабря, также отмечалось праздничной церемонией.

Собственно служба отличалась особой суровостью, но нарушения дисциплины и воинские «преступления» в общем были достаточно редким явлением. Неповиновение старшим по званию рассматривалось как неповиновение самому императору. «Императорский рескрипт» гласил: «Верховное командование Наших вооруженных сил находится в Наших руках… Мы являемся Верховным главнокомандующим. Наши отношения с вами будут особенно тесными, если Мы будем надеяться на вас как на части Нашего тела, а вы будете рассматривать Нас как свою голову… Низшие по званию должны считать приказы, исходящие от старших по званию, как отданные непосредственно Нами».

Этот рескрипт императора Мэйдзи, ставший Библией всех вооруженных сил, был написан в 1882 году и представляет собой документ из примерно 2000 слов. В нем солдата и моряка просят «считать преданность своим первейшим долгом», быть «строгим в соблюдении правил поведения», «хранить честь воина», «превыше всего ценить искренность и добродетельность» и «делать скромность своей целью».