Граф Савва Владиславич-Рагузинский. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I - Йован Дучич Страница 13

Факты связей семьи Владиславичей с правительством Дубровника мы впервые обнаруживаем в письме дубровницкого консула Луки Барки, написанном во времена Морейской войны и датированном 2 января 1692 года. Между тем, письмо косвенно подтверждает, что эти связи существовали и ранее. В подборке документов этого консула, хранящихся в Архиве Дубровника, мы нашли много писем, в которых говорится о signori Vladislavich, иногда о Дуке, иногда о Савве. Это официальные письма Барки: одно от 10 марта 1692-го года, второе от 1 августа 1693-го, третье – от 21 октября 1693-го, четвертое – от 11 марта 1699-го; вероятно, есть и другие письма, которые мы не сумели обнаружить. В том же Архиве сохранились и три личных письма Дуки Сенату Дубровника: одно написано в 1699-м, второе, вероятно, в 1704-м, третье – в 1705-м.

Все указанные выше письма являются дипломатической перепиской сената Дубровника с его представителем в столице Турции. В то время султан пребывал в Эдирне, а турецкое правительство – Диван, или Высокая Порта – оставалась в Царьграде до тех пор, пока в Эдирне не свергли султана Мустафу II и на престол не взошел его брат Ахмед III, который вернул столицу в Царьград. Кто-то из Владиславичей в то время проживал в Фоче, по крайней мере Дука, который регулярно рекомендовал властям Дубровника курьеров для связи с их царьградским представителем, и Барка сотрудничал с курьерами, через которых отправлял свою дипломатическую почту в Дубровник.

Связь Дуки с городом Святого Влаха представляет несомненный интерес. В то время в Санджаке, Эдирне и Царьграде существовали торговые колонии дубровчан, где проживали дворяне, занимавшиеся торговлей, однако правительство Дубровника доверило свою секретную переписку все-таки сербам из Герцеговины – Дуке и Савве. И не могло нахвалиться ими.

Курьерская служба в то время была связана с большими трудностями, поскольку передвигаться приходилось по турецкой территории. Один из дубровницких послов в своем меморандуме точно обозначил путь, которым передвигались курьеры. Курьерами служили наши люди – некие Комнены, Йозо и Йово, а также некоторые особо доверенные «турки».

Вероятно, связи Дуки и Саввы с Лукой Баркой, дубровницким дипломатом в Царьграде, были весьма тесными. Барка в письмах к правительству Дубровника неоднократно ссылается на встречи с Саввой в Эдирне и Царьграде. Так, уже в письме от 21 октября 1693 года дубровницкий дипломат при Высокой Порте пишет: «Detti Vladislavich li quail sono persone honorate. Cosi anchora Jo li racomando a Vostre Eccelenze acio nelle loro ocorenze capitando il loro fratello costi sia protetto et con il loro benigno ochio visto…» (Лука Барка из благодарности к заслугам неких Владиславичей рекомендует их самыми теплыми словами своему правительству в Дубровнике, и в случае необходимости просит оказать помощь их брату и быть к нему благосклонным). Мы не знаем, к которому из братьев Владиславичей относится эта рекомендация.

В письме консула от И марта 1699 года сообщается, что Савва имеет какое-то отношение к фирманам султана, предназначенным для дубровницких консулов в Леванте, а именно для неких Матии Катло в Смирне и Франческо Марии Баярди на Кипре. «Questo di Smirne si e cavato, Pho ricevuto e consignato a Sava Vladislavich…» В другом месте он пишет: «Per questo dal Cotlo di Smirne, Sava Vladislavich ordinava in Adrianopoli e fu pagato…»

Брат этого Матии Катла из Смирны, Илия Катло (как сообщает своему правительству Барка), написал Савве Владиславичу нехорошие слова в адрес Барки: «Miesise oudi od gniegouieh priateglia golem quas, nesnam nastochie suersciti» ^[37].

Матия опять-таки жалуется на Барку из-за некоего султанского фирмана.

По этим мелочам нетрудно заключить, что Лука Барка и Савва Владиславич в Царьграде находились в тесном и частом контакте, а также плотно сотрудничали, что могло принести большую пользу во время Морейской войны, когда само существование Дубровника и Герцеговины было под большим вопросом.

Правда, можно поставить под сомнение факт политического сотрудничества официального представителя Дубровника с истинно сербским патриотом, настоящим преданным герцеговинцем. Мы еще увидим, что во время Морейской войны Дубровник сотрудничал с Турцией и помогал ей бороться с культурной христианской Венецией. При этом он исходил из собственных государственных интересов, в то время как Савва Владиславич посвятил себя делу свержения турецкого ига, одновременно не желая победы Венеции в Герцеговине и Далмации, которым также смертельно угрожала республика Святого Марка.

Что же касается письма Дуки Владиславича, хранящегося в Архиве Дубровника, написанного латиницей в 1699 году по возвращении из Царьграда его сына Живко, то оно действительно является исключением. Это письмо, как и два других, написанных кириллицей, демонстрирует великолепный почерк, а также благородство и воспитанность Луки Владиславича, особенно если принять во внимание, что эта рукопись родилась в мрачном XVII веке, в нищей и многострадальной Герцеговине. Его письма демонстрируют грамотность и высокий уровень культуры, равно как и образованность. Это отражается и в элегантном и остроумном автографе Саввы, оставленном на одном из писем, исполненном официальным каллиграфом. Оба эти письма, Дуки и Саввы, дают повод предположить, что, возможно, еще до их рождения наши сербские семьи обладали высокой культурой и духовностью, каковой могли при случае блеснуть, и что они, вероятно, учились в школах Дубровника, Боки и Далмации, а может, и в Венеции. Рукопись Дуки, исполненная латиницей, даже сейчас может сойти за рукопись нынешнего литератора, а та, что написана кириллицей, выглядит необычайно изящно и на первый взгляд напоминает прозаический текст, исполненный искусным греческим каллиграфом. Дука, как и Савва, несомненно, был весьма образованным человеком.