Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию - Алексей Сахнин Страница 13

Выступление Залежского было выдержано в другом ключе. Он, как мог, доказывал (или утверждал не аргументируя), что нынешняя позиция Ленина и вся политика ПК с начала революции вовсе не противоположны, напротив, они в целом совпадают. «Ленин сумел оценить момент, и понял то, что ПК делал и вынес на своих плечах» – говорил он. Залежский, бывший в первой половине марта основным оппонентом Шляпникова и приложивший немало усилий для того, чтобы блокировать проведение партией положений Манифеста РБ ЦК от 27 февраля, теперь заявлял: «О поддержке Временного правительства – ПК никогда не говорил». Залежский убеждал собравшихся, что точка зрения Ленина не есть что-то новое, что «Ленин не изменил взглядов, и раньше также относился к вопросам о революции, как и теперь». В этом ключе, по мнению Залежского, и рассуждает Ленин: «Он указывает, что буржуазно-демократическая революция не закончена, и Россия только, мол, при социальной революции – союзник Западной Европы…». Такая интерпретация мысли Ленина выглядит, разумеется, натяжкой, но Залежский всеми силами стремится задним числом сблизить позиции ПК (и свои собственные) и тезисы вождя. В итоге, он соглашается с двумя из десяти тезисов Ленина: с тем что требование республики Советов (вместо парламентаризма) – есть правильный и своевременный шаг, а также с призывом к переименованию партии в коммунистическую.

При этом он все же оспаривал некоторые предложения Ленина. Так, по его мнению, не следует отказываться от тактики «обращения к народам для выработки совместно способов мира». Как известно, Ленин видел в этой тактике скрытое оборончество, т. к. она подменяла антивоенную борьбу внутри страны бумажными резолюциями и обращениями в адрес народов воюющих стран. В другом важнейшем пункте – об отношении к Временному правительству – Залежский, уходя от обвинений в поддержке правительства, подчеркивал, что тактика ПК заключается в «непротиводействии в его (правительства – А. С.) революционном движении». Противоречия между ленинской оценкой правительства как «империалистического» и собственным признанием его «революционного движения» Залежский как будто не видит.

Но, как бы то ни было, Залежский, выступавший в марте критиком Шляпникова справа и организовавший в ПК оппозицию левому курсу РБ ЦК, в первой половине марта, оказался теперь левее той части членов ПК, которую представлял Багдатьев (т. е., судя по всему, большинства). Однако, его взгляды вовсе не представляли собою крайне левый фланг ПК. Как минимум трое выступавших – Л. Сталь, Н. Антипов и И. Рахья выразили свою полную солидарность с Лениным – по всем пунктам его новой апрельской программы. Таким образом, можно говорить о наличии трех групп в ПК. Причем, если ветераны комитета, его традиционные лидеры в той или иной степени встали в оппозицию Ленину, то рядовые партийцы, выходцы из районных комитетов, лишь недавно занявшие места в ПК, готовы были его поддержать.

Отметим еще одну интересную деталь. Один из новоявленных сторонников Ленина – Антипов, соглашаясь с ленинской программой, вместе с тем, воспроизвел логику рассуждений Залежского, утверждая, что разницы между «апрельскими тезисами» и той политической практикой, которую проводил ПК в предшествующие полтора месяца нет или почти нет: «тезисы Ленина – лишь ясное и точное изложение того, что в запутанном виде в жизнь проводится нами… Если выкинуть пункт 5 (т. е. требование республики Советов, а не парламентаризма – А. С.), выкинуть нашу жизнь. В тезисах Ленина нового нет ничего».

«Товарищам из районов» (так их рекомендовал Залежский) казались несущественными доктринальные расхождения лидеров, но их вдохновляла перспектива радикального действия, на которую их настраивала уличная стихия, с которой они имели дело изо дня в день. Они чувствовали объективную логику революции, которая вела к углублению общественных антагонизмов и требовала быстрых и максимально глубоких преобразований и уже потому они готовы были легко перешагнуть через барьер идеологической (и теоретической) марксистской традиции (т. е. через то, что Ленин назовет «старым большевизмом»). Если Каменев и его сторонники исходили из интеллектуальной схемы, усвоенной за долгие годы, то «унтер-офицеры» большевизма выражали настроения революционной улицы, не признающие схем и правил.

Старые лидеры ПК также испытывали это давление снизу – и оно облегчало им понимание (если не интеллектуальное, то эмоциональное) «Апрельских тезисов». Однако они в меньшей степени были связаны с ежедневной работой в массах, нетерпеливо ждущих перемен, а в большей – с сугубо политической деятельностью в советских и партийных органах, которые заражали их своими относительными умеренностью, консерватизмом и верностью традиционным идеологическим моделям. Кроме того, установившийся в партии режим, т. е. система взаимоотношений, функциональное разделение и иерархия, обуславливали, в том числе и структуру внутрипартийных фракций (лучше сказать – протофракций). Так, старые лидеры ПК (Залежский и др.) и Каменев выступали единым фронтом в марте в борьбе с левыми лидерами первого состава РБ ЦК (Шляпников, Молотов). Их торжество на этом этапе внутрипартийной борьбы способствовало не только политическому, но и идейному сближению. Программа партии, проводившаяся редакцией «Правды», была той политической платформой, на которой объединялись все противники Шляпникова. Теперь было не просто уйти с этих позиций. Однако устойчивым союз Каменева и старых лидеров ПК не был, что и выразилось в колебаниях последних, в их стремлении стереть противоречия между собственной позицией и тезисами Ленина.

Помимо разногласий между старыми лидерами ПК, с одной стороны, и представителями первичных организаций партии, с другой, выяснилось, что внутри самого ядра руководства петроградской организации назревает противостояние двух наиболее заметных активистов – Залежского и Багдатьева, каждый из которых де факто претендовал на роль неформального лидера столичной организации. Это ослабляло позиции ПК в его борьбе за руководство партией в целом. Также как в начале марта внутренняя неоднородность РБ ЦК не позволила этому органу стать общепризнанным партийным центром, так и теперь новый внутрипартийный режим, основанный на неформальном соглашении Каменева с лидерами ПК, оказался под угрозой распада, в том числе и из-за разногласий в самом ПК.

Теперь же, 8 апреля, собравшиеся абсолютным большинством голосов проголосовали против тезисов Ленина «в целом» (только 2 человека проголосовали за них, 1 воздержался и 13 отдали свои голоса против ленинских предложений). Вместе с тем, было решено открыть по тезисам широкую дискуссию в районах партии. Это решение было, конечно, лишь формальным подтверждением очевидного факта: после публикации ленинской статьи в «Правде» дискуссия состоялась бы сама собой. Но значение открытого обсуждения именно в районах и первичных организациях партии в столице в этот момент повышалось в связи с предстоявшей менее чем через неделю общегородской конференцией, которой предстояло не только определить позицию петроградских большевиков по ключевым вопросам тактики и стратегии партии, но и избрать новый, на этот раз полностью выборный и ответственный перед активом ПК.

О настроениях большевистского актива в районах Петрограда в этот момент свидетельствуют, например, опубликованные в «Правде» отчеты о собраниях Василеостровского и Пороховского райкомов РСДРП(б) (произошедших 9-10 апреля). «Обсудив тезисы Ленина, собрание считает их в общем и целом правильными и поручает своим представителям отстаивать их, но в результате дебатов на конференции могут вносить те или другие частные поправки» – гласила резолюция василеостровцев. На районном собрании большевиков пороховского района докладчиком выступила Л. Сталь, так эмоционально защищавшая тезисы Ильича уже на заседании ПК 8 апреля. По всей видимости, ей удалось убедить собравшихся, и те «согласились с основными положениями тезисов Ленина и выбрали 4 делегатов на общегородскую конференцию с мандатом голосовать за эту платформу». Таким образом, полевение низового партийного актива продолжалось, одновременно нарастало давление снизу на старое руководство ПК. Один из бастионов действующего внутрипартийного режима дал заметную трещину.