ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес Страница 13

Будучи посвященным, как он полагал, во все секретные переговоры Франклина, Банкрофт, несомненно, являлся ценным агентом для англичан. Он направлял свои донесения британскому посольству в Париже, помещая их в пустую бутылку, которую прятал в дупло дерева в саду Тюильри [43]. Написаны они были симпатическими чернилами между строк любовного послания. Если же он располагал большой по объему информацией, которая не помещалась в бутылку, или же ему были необходимы новые директивы, он просто-напросто наносил визит в Лондон — с благословения Франклина, убедив того, что сможет получить там ценную информацию для американцев. Англичане охотно снабжали его тем, что мы ныне называем «липой» — дезинформацией, предназначенной специально для противника. Таким образом Банкрофт стал одним из первых агентов-двойников в истории нашей разведки.

Англичане, чтобы отвести возможное подозрение от своего агента, однажды даже арестовали Банкрофта, когда он выезжал из Англии. Это была акция, преследовавшая цель внушить Франклину мысль о добросовестности его помощника и опасности, которой тот подвергался, посвятив себя делу Вашингтона. Все, конечно, зависело от актерских способностей доктора, которые, видимо, были столь эффективны, что, когда Франклину позже представили доказательства его двурушничества, он отказался поверить этому.

Возможно, хитрый Франклин в действительности был в курсе этого, но не хотел признаться. В 1777 году посол Вашингтона написал письмо американской леди, жившей во Франции, — Юлиане Ритчи (которая предупредила его, что он находится в окружении шпионов):

«Сердечно благодарен за дружеское беспокойство о моем благополучии, которое выражено в Вашем послании. Уверен, оно вполне обосновано. Поскольку невозможно воспрепятствовать шпионам следить за мной, пока есть люди, в этом заинтересованные, я строго придерживаюсь правила, которое помогает мне избежать любую неприятность. Оно очень простое. Во-первых, я никогда не стану говорить о делах, которые, став известными, могут скомпрометировать меня. А во-вторых, я делаю только то, что шпион желает увидеть. Если деяния человека честны и благородны, то чем больше о них говорят, тем более прочной и заслуженной становится его репутация. Узнай я, что мой камердинер — шпион — возможно, он им и есть на самом деле, — думаю, что не стал бы его из-за этого увольнять, если в других отношениях он мне подходит.

Б. Ф.» [44]

Однажды, когда англичане заявили дипломатический протест французам по поводу их поддержки американцев, то в качестве обоснования они использовали секретное донесение Банкрофта, приведя из него факты и цифры, которые доктор получил от Франклина. Составители ноты даже сохранили стиль американского посла. Это было ошибкой, а они время от времени случаются в разведывательной практике. Банкрофт был напуган до смерти: Франклин может почуять недоброе и начать подозревать его. Он попросил англичан заготовить ему паспорт с тем, чтобы бежать в случае опасности. По данному поводу Франклин высказал мнение, что «столь точная информация может исходить из источников, очень близких к самому нему». Однако, насколько нам известно, он не предпринял ничего конкретного, чтобы проверить свое подозрение.

Таким образом, у англичан появился повод подозревать Банкрофта. Король Георг III, видимо, не полностью доверял ему и сомневался в правдивости и точности его донесений, особенно с тех пор, как монарху стало известно: ловкий помощник Франклина вкладывает нажитые на шпионаже фунты стерлингов в ценные бумаги, курс которых повысился бы с победой американцев.

Двурушничество Банкрофта не было убедительно подтверждено вплоть до 1889 года, когда соответствующие документы британского архива, относящиеся к периоду Освободительной войны, не стали достоянием общественности. Среди них было письмо, адресованное лорду Кармасену, министру иностранных дел его величества, написанное в 1784 году, в котором Банкрофт кратко напоминает о своей деятельности в качестве британского агента. По-видимому, лондонское правительство задержало ему выплату шпионского гонорара, и Банкрофт представил ему иск с напоминанием своим работодателям о прежних заслугах. Письмо заканчивалось словами: «Я не предъявляю даже иска в отношении постоянной пожизненной ренты в размере 500 фунтов стерлингов в год, которую британское правительство обязалось выплачивать мне, ради чего я принес в жертву около восьми лет своей жизни».

У Франклина тоже были свои агенты в Лондоне, занимавшие, видимо, весьма высокие посты. В начале 1778 года он знал содержание представленного в Лондон доклада генерала Корнуэллиса о положении в Америке менее чем через месяц после его отправки в метрополию. Смысл доклада — победить американских колонистов невозможно. И если агенты Франклина смогли проникнуть в британское правительство, вполне возможно, что они могли, так сказать, учуять разведывательную информацию, переданную англичанам Банкрофтом.

В Гражданскую войну [45]тот факт, что противоборствующие стороны состояли из людей одной и той же национальной принадлежности, владеющих одним и тем же языком, с одними и теми же нравами и культурой, а также то обстоятельство, что большая часть населения, с точки зрения географической, находилась на одной стороне, но в политическом плане симпатизировала другой, облегчали шпионаж и, наоборот, усложняли контрразведку еще в большей степени, чем в годы Освободительной войны. Документы свидетельствуют: для обеих сторон было характерно проведение относительно небольшого числа продолжительных по времени шпионских операций, которые можно было бы сравнить по значению и результативности, а также по техническому исполнению с акциями периода Освободительной войны. Ни одно крупное сражение не было выиграно или проиграно в результате превосходства разведки той или другой стороны: ни северяне, ни южане таких козырей не имели. Разведывательные операции ограничивались в основном решением задачи местного значения. Как сказал один из писателей: «В любом средневековом итальянском городе, видимо, больше занимались шпионской деятельностью, нежели в Штатах за четыре года Гражданской войны».

Причин для такого положения с разведкой было немало. До начала войны ни у южан, ни у северян не имелось никаких разведывательных организаций, и у военных начисто отсутствовал опыт в области шпионажа. Если сравнить с временами Освободительной войны, то тогда дело обстояло по-иному. Лидеры колонистов вели тайную войну против англичан в течение долгих лет и к началу вооруженного конфликта располагали изрядным числом работавших на них в Англии «активных щеточников» и отлаженной системой шпионажа, четко действовавшей дома, в Америке.

Вашингтон был выдающимся и талантливым руководителем разведки. Он лично целиком и полностью направлял секретную деятельность американских вооруженных сил, контролируя от начала до конца проведение наиболее важных операций. Среди плеяды федеративных и конфедеративных [46]генералов не было ни одного, равного ему по военному таланту. И наконец, Гражданскую войну никак нельзя назвать войной неожиданностей и тайн. Громоздкие, неповоротливые армии подолгу находились в своих лагерях, топтались на одном и том же месте. И если они начинали движение, молва непременно бежала впереди них. Вашингтон, имея значительно меньшее войско, мог не только распускать ложные слухи о своей силе, но и совершать передвижения столь быстро, что англичане не находили его там, где он был лишь день назад. Особенно так получалось тогда, когда американский генерал заранее узнавал от своих шпионов о маневрах британцев.