Око за око - Марина Александрова Страница 13

«Ну и жара!» — подумал Илюшка, поставив бадейку на землю и утирая пот, ручьями скатывавшийся с тщедушного мальчишеского тела. От зноя и усталости у него кружилась голова, но работавшие на поле люди были еще очень далеко. Как хотелось бросить здесь эту тяжеленную бадью, пуститься так, чтоб только пятки засверкали, и с разбегу броситься в прохладную воду.

«Ведь другие мальчишки сейчас купаются, — сам перед собой оправдывался за слабость Илья, но, несмотря на огромное желание, не оставлявшее его ни на минуту, так поступить он не мог. — У других мальчишек есть мамка, — размышлял он, — а у меня только батя». И думалось Илюшке, что если бы была жива мамка, вместе с другими мальчишками он бы сейчас плескался в речке.

Рядом никого не было, и мальчишка не стал скрывать слезы, нахлынувшие на глаза от обиды: вновь вспомнились ласковые руки матери, ее теплые слова и по весне — жаворонки из теста, одного из которых мамка разрешала сделать Илье своими руками…

А потом другое, но уже совсем безрадостное воспоминание пришло на ум Илюшке: выстуженная изба, множество старушонок, топчущихся по углам, и тело матери, окутанное белым саваном…

Утерев слезы, Илья размял затекшую ладонь и, подняв не по размеру большую бадью, понуро побрел туда, где виднелись люди.

Поле после жатвы напоминало бревно с густо торчащими в нем гвоздями — так больно вонзались в ноги маленькие ржаные пенечки, оставшиеся от колосьев. Но, несмотря на это, Илюшка не стал идти по его краю: так бы его путь был в два раза длиннее, и тогда уж он точно не донес бы бадью.

Как же потом проклинал себя Илюшка за то, что не пошел как обычно! Но дело было уже сделано…

Когда наконец, весь в поту, с отнимающимися руками, Илюшка все-таки донес бадью на поле, отца он там не нашел.

— А где батя? — спросил он у соседки, которая сжинала рожь рядом с наделом его отца.

— Так он до дому пошел, — переводя дух, ответила ему Галя, и Илья, не выдержав, расплакался.

И зачем только он не плюнул на все и не побежал на речку, раз все равно батя пошел домой, а он зря надрывался!

— Ты чего? — не зная тайных Илюшкиных мук, изумилась Галина, но, увидев посиневшие мальчишечьи пальцы, все поняла.

— Полно тебе, — утешила она Илюшку, — давай пока мне бадейку, и беги, гуляй, а отец пить захочет, я своего пострела пошлю.

— Так он не собирался никуда уходить, — давясь слезами, не унимался Илюшка.

— Да никуда не денется, придет твой батя, — устав выслушивать Илюшкин рев, прогремел муж Галины, здоровенный Тарас.

Илья, хорошо знакомый с грозным соседом, тут же успокоился, но уходить не стал, решив все-таки дождаться отца. Мальчишка прождал уже добрый час, но ни Степана, ни Матвея, который вместе с ним отправился в селение, до сих пор не было, так что забеспокоился не только Илья.

К тому моменту тяжелые снопы заполнили телегу и грозили вот-вот свалиться, так что пора было отвозить урожай.

— Ну что, так и будешь посреди поля стоять? — кликнул Илью Тарас, разворачивая коня к селу, и мальчик покорно побрел за соседом.

Еще издали, приближаясь к селу, Тарас заметил, что, должно быть, где-то поблизости от его двора столпилась вся ребятня, то ли еще не ушедшая, то ли уже вернувшаяся с речки, и по тому, как тихо они собрались в кружочек, он сразу понял, что стряслось что-то недоброе. А чуть позже, окидывая взглядом ближайшие дворы, Тарас знал уже наверняка, что в селе побывали незваные гости.

Молчали ребята не случайно: на лицах застыло неописуемое выражение ужаса, и на все расспросы Тараса ничего внятного никто не ответил, и только самые старшие указывали пальцами на двор Степана.

Тарас, оставив телегу, забежал во двор, прошелся до его конца, куда указывали мычащие ребятишки, и обмер: у вывороченного и поваленного забора на некотором расстоянии друг от друга лежали три тела. Один из мертвых не был знаком Тарасу, но по его виду селянин с легкостью догадался, что незваными гостями были казаки. Остальных, напротив, он знал слишком хорошо: несмотря на то что один из них был обезглавлен, Тарас понял, что в один миг он лишился сразу обоих соседей.

— Батя… — разрушил оцепенение мужика истошный крик, и Тарас слишком поздно спохватился, что в спешке он совсем забыл про увязавшегося за ним Илюшку.

За всю свою нелегкую жизнь Тарасу никогда не привелось увидеть зрелища страшнее: коленками пав в лужу крови, мальчишка склонился над разрубленным телом своего отца, и его приглушенные рыдания звучали совсем не по-детски…

А когда Тарас пришел в себя, то его посетили иные, не менее мрачные мысли: у мальчонки этой зимой умерла мать, только что погиб отец. Знал он также, что у Илюшки не осталось ни одной близкой души — сам помог хоронить всю родню Степана, в том году помершую от брюха.

«Что же теперь будет с Илюшкой? — думалось Тарасу. — Пропадет ведь хлопец».

И не прочь Тарас был взять к себе Илюшку, да сам едва сводил концы с концами: у них с Галиной и без того семеро детей. Как сложится судьба мальчишки? Даже если и приютит кто Илюшку, не сладким будет его сиротское детство: с первых лет жизни предстояло Илье познать голод и нищету…