Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг - Борис Мегорский Страница 13

Продолжим рассматривать известные нам описания того, как русские гарнизоны готовились к обороне и «осадному сидению». Во время Прутского похода было получено известие, что турки отправили из Бендер шеститысячный отряд к местечку Сороки, в котором находился обоз с большим количеством больных солдат и которое занимал небольшой отряд русских войск. В связи с этим Петр писал князю Репнину 23 июня 1711 г., чтобы располагавшиеся неподалеку войска при необходимости «сикурсовали» гарнизон, а еще лучше – чтобы отправили драгун и казаков на укрепления шанцев; «також приказать коменданту, ежели он увидит… совершенную атаку, тогда строенье, которое близко крепости, велеть сжечь» ^[118]. В ответ Репнин доносил, что подкреплениям приказано поспешать к Сороке, и сообщил о состоянии гарнизона, крепости и о мерах к ее укреплению: «Токмо ежели помянутая неприятельская партия к Сороке прибудет вскоре до прибытия полковника Хлопова и сикурсу, и в том опасен я, что больным нашим драгунам и солдатам и драгунским обозам не без зла будет, сохранить ему, коменданту, никакой возможности за малолюдством гарнизону, также и больных драгун и солдат и обозов драгунских немалое число и оные в крепость не вместятся. Больные положены, поделав шалаши, от реки близ города, а драгунские обозы велено поставить с другую сторону подле крепости к реке же. А крепость земляную круг замку Сороки при мне токмо от реки не досыпали брусверку сажен на десять или меньше, и оное приказал доделать коменданту, и того ради от дивизии своей оставил лопаток и кирок» ^[119]. Приготовления в Сороке не прошли даром; 21 июля 1711 г. полковник Хлопов сообщал об успешном отражении атаки: «Июля в 17 день под местечко Сороку приходило неприятельское войско, турок с 3 тысячи, и на местечко били конницею и пехотою, с которыми был бой. И оный неприятель не с малою утратою отступил и оставили тел 50 под местечком, и, где была по отступлении квартира, много тел-же погребено, а другие тела в воду пущены за свидетельством посыльных» ^[120].

В том же 1711 г. Петр опасался, что взятый годом ранее город Эльбинг может подвергнуться атаке из шведской Померании. В связи с этим русскому гарнизону Эльбинга 9 мая 1711 г. был послан указ: «Дабы вы того города Эльбинга… никому без нашего имянного указу или определения гр. Александра Головкина не отдавали, но оный… обороняли до крайней меры и отнюдь к сдаче оного не склонялись; и под час такой неприятельской атаки надлежит у мещан эльбингских ружье все обрать и, буде город велик и не чаете его своим гарнизоном содержать, то в нужном случае хотя один замок оборонять, оставя город; и ежели б кто, паче чаяния, из офицеров из вышних и из нижних, кто б он ни был, в Эльбинге, презрев верность свою к нам и присягу, каким-нибудь способом склонился к сдаче того города Эльбинга неприятелям, шведам или кому иному, то оного, яко изменника, повелеваем взять за арест, а команду принять над гарнизоном эльбингским кому из офицеров по старшинству чина, и поступать по вышеписанному нашему указу с согласия и совету других офицеров… Такожде надлежит вам всех жен своих и детей отослать тотчас немедленно в Ригу по сему указу» ^[121]. Этот указ примечателен тем, что оборонять крепости русским войскам приходилось сравнительно нечасто, а в данном документе мы видим прямые указания обороняться до последней крайности, о мерах предосторожности относительно нелояльных горожан, о поведении офицеров гарнизона и даже о высылке офицерских семей в ближайшую крупную русскую крепость.

Жанр «инструкции коменданту» был не нов, и мы находим аналогичные документы в более ранних кампаниях. В начале января 1709 года сложилась угроза взятия шведами украинской крепостицы Веприк. Еще в декабре в нее был введен гарнизон русской пехоты, и 2 января комендант Веприка полковник Переяславского солдатского полка Вилим Юрьевич Фермор получил от командования заверения, что «неприятель частью войска вам ничего учинить не может, а ежели б всею армеею стал к вам приступать, тогда мы вас не оставим и со всею армеею будем секуровать» ^[122]. Однако на следующий же день план изменился – Фермору сообщили, что к нему будет тайно прислан отряд, чтобы вывести гарнизон из крепости. Дата выхода оставалась неизвестной, поэтому следовало находиться в постоянной готовности, чтобы «не мешкая ни часа» покинуть Веприк «налегке» (только взяв ружья и пушки). Сборы должны были держаться в секрете, «дабы нихто не ведал, чтоб из туточних жителей хто не перекинулся и не сказал» ^[123]. Однако этот план остался неосуществленным – через несколько дней Веприк был атакован шведами, а Фермор, отбив штурм, сдался.

После взятия Веприка шведская армия угрожала другим крепостям Гетманщины, и Петр разослал указ комендантам русских гарнизонов в украинских городках. Указ запрещал вступать в переговоры с неприятелем, требовал оборонять крепость до последнего человека, а также подтверждал, что за исполнение государевой воли ответственны все офицеры гарнизона.

«Господин камендант.

Надлежит вам как во укреплении города, також и в провианте трудитца по крайней мере и чтоб провианту было, конечно, на четыре месеца. Того же смотреть и в воинской амуниции (а что болше, то лутче). Такоже, ежели неприятель будет ваш город отаковать, то, с помощию божиею, боронитца до последнего человека и ни на какой акорт с неприятелем никогда не вступать под смертною казнию. Також, ежели каменданта убьют, то надлежит первому под ним офицеру камендантом быть, и так последовать и протчим (сколко побитых ни будет) одному за другим, чтоб дела тем не остановить. И сей указ объяви всем офицером, чтоб выдали, и написаф копию с сего указу и под оным как тебе, так и протчим всем офицером надлежит подписатца, что оне сей указ слышали, и з сим репортом немедленно сюды прислать» ^[124].

Одну из самых ранних известных и подробных отечественных инструкций Петровского времени по обороне крепости направил в недавно занятую русскими войсками Митавскую крепость фельдмаршал Б. П. Шереметев 12 сентября 1705 г. Она предназначалась сразу двум адресатам: генерал-порутчику барону Георгию-Густаву Фабиановичу фон Розену и генерал-майору Родиону Христиановичу Боуру.

Все имеющиеся в гарнизоне запасы, как военные так и съестные, следовало осмотреть, переписать, сложить на хранение и составить смету, чего не хватает на случай осады. Провианта для гарнизона следовало запасти на один год. Сбор продовольствия возлагался на «местных жителей начальствующих», которые сами распределяли продовольственную повинность среди горожан. Военным властям оставалось принимать готовые запасы и принуждать лишь тех, кто будет противиться. Провиант следовало собирать «по крайней возможности» и раздавать ратным людям «со усмотрением, чтоб во время нужды никакой скудости и неудоволствования не было».