Главная тайна фюрера - Леонид Млечин Страница 13

— Кто не способен владеть своим телом, тот заслуживает сумасшедшего дома.

Психиатры сознательно создавали атмосферу террора, сравнимого с ситуацией на поле боя, надеясь выбить клин клином. Они повторяли:

— Ваши проблемы свидетельствуют лишь о нехватке воли. Вы должны сделать усилие над собой и вернуть самообладание. И вы способны сделать это всего за несколько дней.

Немецкие психиатры убеждали пациентов, что на самом деле они совершенно здоровы и не нуждаются ни в лекарствах, ни в процедурах. Известный франкфуртский психиатр уверял, что четверть больных излечивались после первого разговора. На следующий день они выписывались из госпиталя. Психиатры делали ставку на свой авторитет и привычку немцев подчиняться власти — военный доктор в офицерском звании воспринимался как большой начальник.

Один ларинголог вводил потерявшим речь солдатам в горло стальной шарик диаметром в один сантиметр и проталкивал его в гортань. Он насильно держал этот шарик очень долго, хотя пациент не мог дышать, приходил в ужас и вырывался. Когда солдат уже практически задыхался, врач резким движением выдергивал шарик, из горла пациента вырывался крик, и тем самым голос возвращался. Врач был убежден, что нашел удачный способ лечить немоту.

Иначе говоря, это была битва, а полем битвы стало тело пациента. На войне, как на войне, любые средства были хороши. В некоторых лазаретах солдат, страдавших психическими расстройствами, помещали в невыносимо горячую баню и говорили, что они будут там находиться, пока не выздоровеют:

— Пациент должен находиться в бане днем и ночью. Его ни в коем случае нельзя оттуда забирать, иначе это повредит лечению.

Обычно человек выдерживал не больше суток. Бывший солдат германской армии, продержавшийся дольше, вспоминал:

— Комната была заполнена паром, дышать было трудно. Если кто-то пытался выбраться из бани, его сталкивали назад. Так что мы просто лежали и ждали. Мы постепенно слабели. Из соседней комнаты мы слышали крики и молитвы. Только на третий день меня вытащили из ванны и разрешили лечь в постель.

Другие психиатры завязывали пациенту глаза, помещали в темную комнату, зачем-то пускали в ход рентгеновские лучи или вводили физиологический раствор в пораженные части тела.

Психиатр Роберт Зоммер работал с солдатами, которые считались глухими. Он полагал, что пациента надо вывести из равновесия с помощью внезапного громкого удара колокола. Перед началом сеанса он привязывал один из пальцев руки к пишущему прибору. После громкого удара колокола, если палец дергался и самописец фиксировал это движение, врач констатировал, что на самом деле пациент все слышит.

В Кенигсберге психиатр Макс Ротман предлагал больным с парализованными руками или ногами чудодейственное лекарство, которое, как он обещал, гарантирует полное излечение. Но объяснял, что поскольку его прием крайне болезнен, то вводить лекарство можно только под общим наркозом. Когда наркоз начинал отходить и пациент еще плохо понимал, что происходит, психиатр властным голосом приказывал пациенту продемонстрировать, что он владеет парализованным органом. Как только тот в забытьи начинал двигать ногой или рукой, психиатр торжествовал. Разумеется, никакого чудодейственного лекарства не существовало, использовался только наркоз, чтобы лишить пациента воли.

Психиатры безоговорочно верили в гипноз. С помощью внушения лечили солдат от тика, подергиваний, паралича. Гамбургский невропатолог Макс Нонне уверял, что гипнозом поставил на ноги полторы тысячи больных. Его первым пациентом был лейтенант, который еще в октябре 1914 года лишился дара речи. Врач решил, что причина носит чисто психологический характер. Он погрузил больного в гипнотическое состояние и приказал говорить. И к лейтенанту вернулся дар речи.

Ефрейтор Адольф Гитлер попал к доктору Эдмунду Фостеру, который ставил только два диагноза: либо пациент симулянт, либо ему не хватает воли. Если приходил к выводу, что перед ним симулянт, требовал, чтобы пациент немедленно признал себя здоровым и попросился на фронт, иначе его ждет трибунал. Если пациент без злого умысла представлял себя больным, то следовало укрепить его волю. Доктор внушал ему, что такое поведение недостойно солдата германской армии и в таком случае его следует наказывать, а не лечить.

Но в октябре 1918 года, изучая историю болезни ефрейтора Адольфа Гитлера, Эдмунд Фостер оказался в тупике. Все остальные солдаты, страдавшие истерией, смертельно боялись фронта. Гитлер же хотел воевать. Тут обычная лечебная тактика Фостера не годилась. Как ему убедить ефрейтора, что ему не хватает только воли и крепости духа, чтобы вернуться на фронт, если тот и без того просит вернуть его в окопы?

Доктор решил недельку понаблюдать за Гитлером в надежде, что его подлинный характер и намерения проявятся сами. Гитлер не мог заснуть, он бродил по лазарету и произносил речи против врагов Германии. Осмотрев глаза Гитлера, Фостер сказал Гитлеру, что ошибся. Иприт действительно обжег его глаза. Теперь это очевидно. Фостер говорил неправду. Воспаление было результатом того, что Гитлер постоянно тер свои глаза. Но врач решил, что излечение возможно только в том случае, если Гитлер осознает, что он стал жертвой не истерии, а газовой атаки.

— Я бы никогда не поверил, что настоящий немец, кавалер Железного креста может врать, — доверительно сказал Фостер. — У каждого своя судьба, и надо с ней примириться. Чудеса, увы, больше не случаются.

Он сделал небольшую паузу, чтобы перейти к главному пункту своей терапии.

— В ситуации, когда обычный человек обречен на слепоту, человек, избранный судьбой, способен совершить чудо и изменить свою судьбу. Хотя, повторяю, это распространяется только на людей, которым предназначена особая судьба. Таким людям и природа подчиняется. Согласны?

— Наверное, вы правы, доктор, — осторожно сказал Гитлер.

— Я не шарлатан и не чудотворец, — говорил Фостер. — Я просто врач. Но вы сами наделены особой силой и потому способны на то, о чем даже не подозреваете.

Гитлер ничего не сказал, но его дыхание изменилось. Он и сам считал, что его ведет Провидение. Однажды они с товарищами сидели в бункере, откуда их выгнали командиры, чтобы устроить совещание. Через несколько минут в бункер угодил снаряд. Все, кто там находились, погибли. В другой раз он сидел с сослуживцами в траншее. Внутренний голос приказал ему отойти. Прямо в то место, где он только что сидел, угодила мина… Гитлер вновь не пострадал.

— Я могу показать вам способ вернуть зрение, хотя ваши глаза серьезно пострадали от горчичного газа, — продолжал Фостер. — В такой ситуации кто-то другой остался бы слепым до конца жизни. Но для человека с особой силой воли, особыми способностями есть возможность вернуть себе зрение.

— Но как это можно сделать? — спросил Гитлер. — Объясните мне, доктор.

— Вы верите моей силе воли? — вопросом на вопрос ответил Фостер.

Гитлер кивнул.

— Тогда беспрекословно подчиняйтесь мне, — своим командирским голосом приказал Фостер. — Постарайтесь раскрыть глаза. Сейчас я спичкой зажгу свечу. Вы увидели вспышку?