Святой Грааль. Во власти священной тайны - Ричард Барбер Страница 120

У гластонберийской чаши, «открытой» Уэсли Тюдором Поулом, почти сразу же появилась соперница, также найденная в Уэльсе. Сообщение о ней сперва появилось в брошюре, опубликованной в Абериствите неким американским гостем по имени Этельвин Эмери, который держал в секрете место находки «реликвии» и имя ее владельца. Вскоре было установлено, что реликвия хранится в поместье Нантеос, принадлежащем Джорджу Поуэллу. Эмери подробно описывал, как чашу спасли семеро монахов, успевших бежать в самый последний момент, когда уже прибыли эмиссары Генриха VIII ^[406] с приказанием распустить монастырь. Они перебрались в аббатство Страта Флорида неподалеку от Абериствита, владельцы которого предоставили им приют, несмотря на то что аббатство перешло в частные руки. Когда скончался последний из монахов, чаша перешла во владение хозяев монастыря до тех пор, «пока Церковь не заявит о своих претензиях на реликвию». Впоследствии Страта Флорида посредством брачного контракта перешла к Пауэллам. Чаша не упоминается в документах вплоть до середины XIX в., и, по-видимому, в течение нескольких веков находилась в аббатстве. Она была впервые показана публике в 1878 г. как реликвия, обладающая чудесной целительной силой. Современный археологический анализ показал, что это — чаша-мейзер (кубок из дерева с серебряными украшениями), сделанный из древесины горного ильма в позднем Средневековье, предмет весьма ценный, но никоим образом не уникальный: в большинстве старинных монастырей сохранилось как минимум по нескольку таких реликвий.

Как же такая заурядная находка, как средневековый деревянный кубок, превратилась в новый Святой Грааль? Видимо, история спасения чаши из Гластонбери была придумана специально на основе описей антикварных вещей, изъятых при закрытии монастырей. Никаких исторических свидетельств подлинности этой истории нет; поэтому статус чаши необходимо было подкрепить. Тем не менее эти «придуманные» легенды оказались весьма стойкими и пережили резкую критику Джесси Уэстона вскоре после первой их публикации, а также враждебность сторонников подлинности гластонберийской чаши. Эти легенды принадлежат к новому жанру современного фольклора — «городским мифам». Свидетелей описанных в них событий — более чем достаточно, но их рассказы крайне расплывчаты. Такие истории отражают скорее настроения и взгляды общества, в котором они складываются, чем утраченные предания. И все же миф о Граале из Нантеоса живет и здравствует, как то показывают поиски в Интернете.

С Граалем связаны и два археологических открытия в Палестине, подлинность которых немногим выше чаши из Нантеоса. Обе носят название «антиохийская чаша»; первая из них была найдена в 1930-е гг. в пещере неподалеку от этого города и в 1935 г. демонстрировалась в Лондоне. Она представляет собой неповрежденную римскую чашу на ножке, хранившуюся в деревянном ларце позднего происхождения — замечательном образце своего рода. В публикации того времени она названа одной из «четырех Пасхальных чаш», а подпись под ее фотографией гласила, что чаша ассоциируется со Святым Граалем. Однако в заметке в «Таймс» со всей определенностью говорилось, что «Святой Грааль» будет выставлен в экспозиции «Палестина и библейские страны» в Лондоне. Это вызвало едкий отклик издателя «Antiquity» («Древность»), писавшего: «Мы были бы весьма рады узнать, каким образом репортер сумел выяснить, что «недавно найденная чаша» — это и есть Святой Грааль».

Вторая антиохийская чаша находится в Галерее музея Метрополитен в Нью-Йорке; она является частью антиохийского клада — собрания литургических предметов, найденного в 1910 г. в окрестностях Антиохии. Внешняя серебряная позолоченная оправа охватывает стеклянный сосуд, который считается Чашей Тайной Вечери, но имеет на это не больше оснований, чем чаша из Лондона. Вторая антиохийская чаша демонстрировалась и на Всемирной ярмарке в Чикаго в 1933 г., и ее тогдашние владельцы объявили ее Святым Граалем. Когда же чаша экспонировалась в 1937 г. на выставке в Гарварде, вокруг витрины с ней стояли вооруженные охранники, а посетителям не разрешалось приблизиться к реликвии ближе чем на метр. Музей Метрополитен приобрел чашу в 1950 г.; это действительно впечатляющая реликвия, но на вебсайтах самого музея осторожно сообщается, что, «согласно последним данным, чаша датируется временем не ранее VI в.». Идея о том, что Грааль непременно должен быть стеклянным потиром, восходит к лекции, прочитанной в Манчестере в 1927 г., на которой выступавший (Ренделл Харрис) заявил, что после изучения полудюжины экземпляров стеклянных чаш I в., найденных в окрестностях Палестины, он пришел к выводу, что «Святой Грааль был стеклянной чашей с греческой надписью на нем», причем надпись представляла собой слова, сказанные Иисусом Иуде в Евангелии от Матфея ^[407]. Вполне вероятно, что были и будут найдены и другие претенденты на роль Грааля.

В последние полвека артуровские легенды из архаико-антикварных курьезов и темы для дюжины поэтов и художников трансформировались в одну из самых актуальных областей масс-культуры нового типа. Артур способствовал развитию увлечения историческими тайнами и интереса к средневековой истории Британии. Попытки ученых отождествить Артура с каким-нибудь историческим персонажем, начало которым было положено еще в XIX в., превратились в широкий поток, свой вклад в который внесли сочинения маститых академиков и полных дилетантов, но, поскольку реальных материалов для исследования крайне мало, оставалось изобретать всевозможные гипотезы, которые порой трудно опровергнуть. Единственная проблема заключается в том, что в такой ситуации невозможно выйти за рамки чистого теоретизирования. Однако именно это вовсе не обескураживает публику, а скорее воодушевляет ее. В лучшем случае эта тема тесно связана с популярной археологией, которая всегда балансирует на грани находки решающих доказательств, которые позволят решить загадку раз и навсегда. Археология также связана с местной историей: находка места подвигов и погребения Артура — это не просто вопрос провинциальной гордости, но и средство привлечения туристов. Использование — чаще всего спекулятивно-ложное — истории в качестве рыночной рекламы целого круга товаров помимо туризма — это еще один способ удовлетворить ненасытный интерес публики к своему историческому прошлому.