ГМИИ им. А. С. Пушкина - Юлия Корсакова Страница 12

Поль Гоген (1848–1903) Жена короля 1896. Холст, масло. 97x130

Таитянская Ева представлена Полем Гогеном среди райской благоухающей природы. Она держит в руках красный веер — символ королевского рода и знак обольщения. Ее поза повторяет композицию «Олимпии» Эдуарда Мане и «Венеры Урбинской» Тициана. Рядом автор изображает древо познания добра и зла. Яркие насыщенные цвета и сложные композиционные ритмы придают полотну почти орнаментальную декоративность. «Мне кажется, что по цвету я еще никогда не создавал ни одной вещи с такой сильной торжественной звучностью», — признавался живописец. Здесь «синтетический стиль», выработанный Гогеном, представлен в полной мере: художник отказался от традиционной перспективы и трехмерного объема, нанося краски на холст, он работал с широкими локальными цветовыми плоскостями, приходя к монументальным, выверенным построениям пространства.

Поль Гоген (1848–1903) Сбор плодов 1899. Холст, масло. 128x190

Картина является программным произведением Поля Гогена. Она примыкает к его самому сложному философскому творению «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?». Этими вопросами задавался художник в последние годы жизни. Здесь он воплотил символическое изображение судьбы человечества. На горящей золотом левой части холста изображены женские фигуры с цветами и плодами в руках, символизирующие рай до грехопадения. В правой части спящая собака со щенками олицетворяет начало жизни, позади темный всадник — символ смерти. Дерево с обвивающей ствол змеей напоминает об искушении и райском древе познания добра и зла.

Анри Матисс (1869–1954) Мастерская художника 1911. Холст, масло. 180x221

«Мастерская художника» стала первым «симфоническим интерьером» Анри Матисса. Ведущая роль в красочной полифонии принадлежит розовому цвету, который заливает почти все пространство. Желтым художник обозначил восточный ковер на полу. Расположенный по диагонали, он, не разрушая плоскости картины, создает иллюзию глубины. Звучным аккордом врывается в розовоохристую гамму работы зеленая ширма с наброшенной на нее синей тканью, находя цветовые повторения в пейзаже за окном. На самом деле стены мастерской Матисса были белыми, но в зависимости от колористической задачи композиции могли получать разную тональность, при помощи которой живописец властно вводил зрителя в мир своих эмоций. Автор не изображает, а поэтизирует среду, в которой творит, находя новые средства выразительности. «Я не могу копировать натуру, которую должен интерпретировать, — писал Матисс, — даже отступая от натуры, художник должен быть убежден, что делает это в целях более полной ее передачи… Точность не есть правда».

Анри Матисс (1869–1954) Марокканский триптих 1912. Холст, масло. Вид из окна. Танжер — 115x80, Зора на террасе — 116x110, Вход в касбу — 116x80

Путешествие в Марокко подсказало Анри Матиссу новое направление в колористических поисках. Впоследствии он признавался, что знакомство с Арабским Востоком позволило ему отказаться от фовизма и установить новые связи с натурой. В этот период был исполнен «Марокканский триптих», включающий в себя левую часть — «Вид из окна. Танжер» (слева вверху), центральную часть — «Зора на террасе» (справа вверху) и правую часть — «Вход в касбу» (внизу). В нем художник стремится уловить атмосферу созерцательной и неторопливой, почти ирреальной жизни Востока. Объединяющим началом всех частей триптиха является синий цвет, по-разному обыгрываемый в каждом произведении. «Вид из окна. Танжер» передает утреннюю прохладу. В центральной части «Зора на террасе» изумрудноголубой превращает сцену в фантастическое видение. Сидящая на ковре марокканка Зора будто парит в нереальной мерцающей среде. Все грани пространства сливаются воедино, вероятно, поэтому отставленные в сторону туфли, бабуши, так похожи на плавающих в аквариуме рыбок. «Вход в касбу» воплощает некий мираж, глубокая тень синего цвета поглотила первый план картины. Фигура сидящего у входа в касбу араба растворилась в мареве, что усиливает ощущение африканского зноя, сонного безлюдья Танжера.

Анри Матисс (1869–1954) Красные рыбки (Золотые рыбки) 1912. Холст, масло. 140x98

К теме «мастерской» можно отнести и один из лучших натюрмортов Матисса — «Красные рыбки». Художник показывает фрагмент заполненного цветами пространства, посреди которого — предельно приближенный к зрителю круглый столик с аквариумом. Движение красных рыбок составляет основу всей композиции. Вслед за ними в него «включаются» зеленые листья растений, прихотливо изогнутая ножка стола. Обилие подвижных закругленных линейных ритмов организует орнаментальный строй поверхности холста. Динамику усиливает обратная перспектива, которую художник одновременно сознательно усложняет, используя при взгляде на предметы несколько ракурсов. Средоточием цвета в картине являются ярко-красные рыбки. Контрастом становятся зеленые листья растений, форма которых перекликается с формами рыб. Будучи очень тонким колористом, Матисс понимал, какое напряжение таит в себе сочетание красного и зеленого, поэтому он нигде не соединяет их непосредственно. Вводя дополнительные оттенки, художник разрешает это противоречие в гармонии соотношений розовых, сиреневых, оливковых тонов. Розовые и черные оттенки усиливают звучность зеленого, сообщая всему колористическому решению особую прозрачность.

Пабло Пикассо (1881–1973) Девочка на шаре 1905. Холст, масло. 147x95

В 1905 Пабло Пикассо создал одно из лучших произведений своего так называемого розового периода — «Девочку на шаре». В это время художник часто обращался к теме странствующих актеров, циркачей и акробатов. Фигура балансирующей на шаре девочки словно парит в воздухе, воплощая мечту о поэзии жизни. Хрупкость маленькой гимнастки подчеркивается силой атлета, массивность которого, в свою очередь, оттеняет изящество героини. В решении композиции непринужденно соединяются почти нарочитая монументальность и неустойчивое зыбкое равновесие естественной грации. Прием сопоставления человеческих и геометрических фигур делает это произведение прологом к тем новым творческим исканиям Пикассо, которые через несколько лет включат кубизм в контекст мирового искусства. Пустынный пейзаж, на фоне которого изображены герои, является своеобразной метафорой атмосферы отстраненности — мир, где пребывают люди искусства.

Пабло Пикассо (1881–1973) Портрет Амбруаза Воллара 1910. Холст, масло. 93x65