Тайны великой пустыни. Миражи Такла-Макан - Наиль Ахметшин Страница 12

Как считает российский специалист С. Г. Кляшторный, «исламизация караханидских тюрок не была следствием кратковременных усилий какого-либо миссионера», а происходила постепенно и имела вполне реальные и конкретные выгоды. В частности, возникли предпосылки «для политического приятия новых династий в мире абсолютного господства мусульманской религии». Вполне возможно, что ислам в государство Караханидов, в том числе и в Кашгар, пришел из соседнего саманидского Мавераннахра — государства со столицей в Бухаре, расположенного в междуречье Амударьи и Сырдарьи.

Ключевое событие произошло в 960 году, когда эту веру приняли сразу 200 тыс. тюркских семей. Каган Муса, вступивший на престол в 955 году, провозгласил ислам государственной религией со всеми вытекающими отсюда последствиями. Спустя некоторое время он объявил войну неверным, начав под зелеными знаменами боевые действия с соседними государствами. Согласно преданиям, Муса принял данное решение под влиянием некоего мусульманского теолога, который проповедовал еще в годы правления его отца Сатука. Хотя каких-то документальных подтверждений этой информации нет, но сразу возникают параллели, имеющие отношение к отечественной истории.

Так, среднеазиатский тюркоязычный памятник XVI века «Тарих-и дуст Султан» Утемиша Хаджи повествует об обращении в ислам монгольского правителя Золотой Орды Узбек-хана (1313–1341 гг.). Центральная фигура всего сочинения— загадочный Баба Тюклес, принесший в улус Джучи (старший сын Чингисхана) новые идеи. Его имя хорошо известно из полуисторических и эпических произведений того периода. Американский тюрколог Девин Де Визе, тщательно изучивший упомянутый источник и опубликовавший в 1994 году книгу «Исламизация и исконная религия в Золотой Орде», полагает, что Баба Тюклес является одной из многих популярных мифологизированных личностей в традиции Центральной Азии, которые изначально определены как представители мистико-аскетического направления в исламе и которым приписывается главная роль в обращении в мусульманство тех или иных правителей и государственных образований.

Таким образом, к концу X века на территории современного Синьцзяна существовало два государства: исламское и буддийское (с оговорками). В сложившейся ситуации их правители не торопились воспринимать культурные традиции и духовные ценности друг друга, что, безусловно, замедляло процесс осознания населением этнической общности. Вначале XIII века Караханидское государство исчезло с политической карты мира, наступила эпоха монгольских завоеваний.

Излишне, наверное, напоминать об удивительной веротерпимости Чингисхана. Будучи шаманистом, он признавал равенство всех религиозных учений: ислама и христианства, буддизма и манихейства. Основатель Монгольской империи уделял особое внимание духовенству, предоставив ему всевозможные льготы и привилегии, поскольку считал, что оно играет важную роль в идеологическом воздействии на население и от него во многом зависит обеспечение стабильности в покоренных государствах.

Этой тактики обычно придерживались и его преемники. Известен эпизод, когда великий хан Мункэ в 1252 году приказал казнить уйгурского правителя из буддийского Турфана Салынды, попытавшегося организовать мусульманские погромы. С другой стороны, Марко Поло в рассказе о Санмаркане (Самарканд) сообщил, что сын Чингисхана Чагатай (Джагатай), которого он ошибочно назвал «братом» Хубилая (на самом деле дядя), «обратился в христианство». Заслуживающие доверия сведения на сей счет отсутствуют, но есть данные, что Чагатай негативно относился к исламу и мусульманам. Возможно, именно поэтому он так и не стал великим ханом, уступив престол своему младшему брату Угэдэю.

В то же время необходимо подчеркнуть, что в 1224 году Чингисхан выделил второму сыну в удел западную часть завоеванной монголами Центральной Азии. Так возник обширный Чагатайский (Джагатайский) улус, куда (с 1251 г.) вошли земли от Кашгара и Хотана до Амударьи. В дальнейшем его правители — Чагатаиды— приняли ислам и присоединили значительную часть территории государства уйгуров в Восточном Туркестане, но в середине XIV века улус распался на несколько владений.

В период монгольских завоеваний приверженцы ислама приобрели значительное влияние и во внутренних районах Китая. Новые правители Срединного государства доверяли им больше, чем китайцам, и поручали мусульманам государственные дела, включая финансы и всевозможные торговые операции. В частности, Марко Поло весьма подробно описывает заговор китайцев в столице против «некоего сарацина по имени Ахмах», «мужа мудрого и способного», который был «у великого хана в силе», «распоряжался всем управлением и назначениями», «властвовал» более двух десятков лет.

Комментаторы «Книги» венецианца считают, что в данном случае речь идет об убийстве министра-мусульманина при дворе Хубилая Ахмеда (1282 г.). Его подробности, в какой-то мере совпадающие с повествованием путешественника, имеются в китайских летописях и рассказе персидского ученого-энциклопедиста, историка и государственного деятеля конца XIII— начала XIV века Рашид ад-Дина.

Исторических достопримечательностей в Урумчи не так уж много. Поэтому особый интерес у любителей старины вызывает музей Синьцзян-Уйгурского автономного района, расположенный на Северо-западной улице (кит. Сибэй-лу) в деловой части города. Монументальное сооружение, построенное в 1953 году и хорошо видимое издалека, напоминает о славных временах советско-китайской дружбы. Здесь собраны интереснейшие раритеты, обнаруженные в ходе многолетних археологических раскопок на древних маршрутах Шелкового пути; значительная часть экспозиции рассказывает о жизни и быте, фольклоре и национальных особенностях народов, проживающих на территории Синьцзяна. К сожалению, в последнее время довольно часто музеи, которые я намеревался посетить, оказались закрыты в силу тех или иных причин. Нечто подобное произошло и на этот раз: для посетителей была открыта лишь небольшая пристройка, а в главном здании кипели ремонтные работы.

Оставалось надеяться, что самое важное все-таки удастся посмотреть. Купив за 25 юаней (3 доллара) билет и прочитав на нем названия функционирующих на данный момент выставок, вздохнул с облегчением: «Синьцзянские реликвии, сокровища и древние останки усопших» и «Драгоценные камни Синьцзяна». Первое из них автоматически снимало возникшие несколько минут назад вопросы и сомнения, долгожданное свидание с «лоуланьской красавицей» состоится!

В 1980 году при раскопках крепости Лоулань в пустыне Такла-Макан китайские специалисты обнаружили мумию женщины в одежде и обуви из овечьих шкур и в шерстяной шапочке, украшенной гусиным пером. Она пролежала в песке около 3800 лет. Это самые ранние останки (вес 10,1 кг) из тех, что хранятся в музее. В результате научных экспертиз с участием врачей, биологов и химиков из Синьцзяна и Шанхая удалось выяснить ее возраст в момент смерти — 40–45 лет.

После вскрытия мумии ученые обнаружили, что сердце, легкие, печень и другие внутренние органы сохранились целиком, но затвердели и атрофировались. Легкие содержали черные песчинки, что указывало на наличие частых песчаных бурь в этом районе. Причину смерти установить не смогли, но врачи подтвердили, что женщину похоронили сразу после кончины.