Навуходоносор II - Даниель Арно Страница 12

Итак, вернув себе владычество над «Благодатным полумесяцем», Навуходоносор удовлетворился такой победой; несмотря на все свои успехи, завоевывать новые земли он не собирался. Он был доволен общим положением дел в империи, которое застал, будучи наследником престола, и не помышлял о каких бы то ни было изменениях в ее состоянии, сохранявшемся со времен его предшественника. Эта принципиальная пассивность была вызвана, возможно, подобной же бездеятельностью Леванта в момент гибели Ассирии: ни один царь не выступил ни на стороне ассирийцев, ни против них. Покоренные ими народы, перейдя под власть Набопаласара и его сына, не оказывали ни малейшего сопротивления — по крайней мере насколько нам известно. Дела шли привычным порядком.

Единственным новым событием по сравнению с предыдущим веком стало присоединение к Вавилону Сузской долины. Это было радикальное разрешение ситуации, на протяжении нескольких тысячелетий порождавшей конфликты между эламитами и жителями Междуречья.

Элам — во всяком случае, в тот период, который сегодня доступен для изучения историков, — вел себя по отношению к западным соседям двусмысленно. Иначе говоря, начиная с IV тысячелетия (если не раньше) эламиты решали вопрос: была ли их цивилизация самобытной или являлась продолжением (конечно, во многих отношениях весьма своеобразным) шумерской, а с начала II тысячелетия — вавилонской? Кем они были на самом деле? До Навуходоносора они не могли дать ответа. Истоком тысячелетней неопределенности было их отношение к клинописи и двум языкам, на которых ею писали: шумерскому и аккадскому. Лингвистически эламский язык никак не был связан с языками Нижнего Междуречья, но эламиты иногда пользовались ими наряду с собственным наречием. В конце IV тысячелетия они узнали об изобретении письменности в Уруке. Как и жители Среднего Евфрата, они довольно быстро усвоили ее (вместе с шумерским языком, для которого она служила). Однако немедленного выбора в ее пользу они не сделали: урукское изобретение в Эламе конкурировало с их собственной системой письма; затем эламиты свою письменность оставили и приняли иноземную. Много примеров подобных колебаний наблюдается и в других сферах. Например, некоторые эламские цари вели себя «в западной низменности» как на вражеской территории, а другие, занимая юг Вавилонии, делали его частью своего царства. Наконец, иные государи решались царствовать над самой Вавилонией и вели себя там так же, как ее урожденные цари.

Эти колебания курса доводили обитателей долины Двуречья до отчаяния: вавилоняне и ассирийцы не могли понять, что представляют собой их соседи. До высшей точки пароксизм дошел во время царствования Ашшурбанипала. Ассирийский царь решился уничтожить Элам и тем самым покончить с этой военно-политической проблемой. Он с удовольствием повествовал о жестоком методичном опустошении соседней страны после победы, одержанной над ней в 646 году: «Я открыл сокровищницы ее, где были груды серебра, золота и всякого имения и добра, которые собрали древние цари Элама и те, что жили уже в наше время, которыми ни один враг, кроме меня, не овладел. Я вынес их и велел сосчитать, как добычу. <…> Я разрушил ступенчатую башню в Сузах, построенную из кирпичей в синей глазури. <…> Я увез в Ассирию <…> богов и богинь с казной их, с имением их, с пожитками их, также и со жрецами их <…>. Я взял в Ассирию тридцать две статуи царские, золотые, серебряные, медные и мраморные <…>. Я повелел увезти кумиры мужеские и женские, охранявшие храмы, все, сколько было их. Я выломал туров свирепых, украшавших большие ворота. Я сравнял с землей храмы эламские. За ничто счел я богов и богинь эламских. И в священные леса их, куда никакой чужеземец не мог входить, ниже ступать на опушку, мои воины вошли, и видели таинства их, и предали огню. Я разрушил, разорил и на свет выставил гробницы царей их, древних и новых. <…> И кости их я взял в Ассирию. Я сделал так, чтобы тени их никогда не имели покоя, Я лишил их жертв и возлияний. Я разорял области эламские один месяц и двадцать пять дней. <…> Я вычищал Элам во всю ширь его целый месяц. Я истребил в селах его речь людскую, ход скота крупного и мелкого, песнь жнеца приятную. Я населил их онаграми, и оленями, и всеми родами зверей полевых, как поле чистое».

Эту разоренную страну и получили вавилоняне в 610 году по разделу владений переставшей существовать Ассирии, мидянам же достались нагорья. Элам словно выходил из-под потопа (победители-ассирийцы любили сравнивать свои действия с этим катаклизмом). Восстановился ли он хоть немного после разгрома, устроенного Ашшурбанипалом? Возможно, какой-то местный князь и принялся за реконструкцию страны, но это достоверно не известно. Поглотить Элам было бы не так просто, если бы на его территории существовало сильное государство, способное воспользоваться смутами конца VII века для обретения настоящей независимости. Вавилону удалось использовать эту ситуацию; он, несомненно, оказался в состоянии ассимилировать область, которая, по всей видимости, еще не могла сопротивляться. Работы, начатые Навуходоносором, насколько можно понять, свидетельствуют о том, что столица Элама — Сузы ^[15] — лежала еще в развалинах. Но прежде, как видно по сокровищницам эламских царей, страна была богата и могла разбогатеть вновь. Отныне Навуходоносор в Сузиане мог «ходить везде с помощью богов Набу и Мардука» так же спокойно, как в Вавилонии; эта формула в равной мере применялась к обеим странам — и в одной, и в другой государь ощущал себя дома.