Великие женщины Древней Руси - Светлана Кайдаш-Лакшина Страница 12

Наши поэты, начиная с XVIII века, переводили эти висы Харальда; поэт Н. А. Львов в 1793 году назвал свой перевод так: «Песнь норвежского витязя Гаральда Храброго, из древней исландской летописи Книтлинга сага, г. Маллетом выписанная и в датской истории помещенная, переложена на российский язык образом древнего стихосложения, к примеру: „не звезда блестит далече во чистом поле“». Впоследствии их перевели поэты К. Н. Батюшков (1816), Н. М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» (1818), исторический драматург и поэт А. К. Толстой (1869).

Все эти висы кончались припевом: «Но девушка в русском городе знать меня не хочет». «Так Харальд обращался к Эллисив, дочери Ярицлейва конунга в Хольмгарде», — говорит исландская сага о русской княжне.

Когда Харальд прибыл к Ярославу, тот отдал ему все богатства, присланные ранее. «Там было столько добра, сколько никто в Северных Странах не видал в собственности одного человека… В ту зиму Ярицлейв конунг выдал свою дочь за Харальда. Имя ее было Элисабет, а норвежцы звали ее Эллисив», — говорит сага. В саге рассказано, что Харальд увез Елизавету из Новгорода в Старую Ладогу (Альдейгьюборг), а уже затем повернул в Швецию. Харальд привозил все богатства не в Киев, а в Новгород. И свадьба состоялась там же.

Прибыв в Швецию, Харальд благодаря своему браку с внучкой шведского короля — Елизаветой заключил с ее конунгом союз и решил идти войной на своего племянника Магнуса. Сага говорит о Харальде: «Харальд — человек роста и силы не чета прочим и так умен, что нет для него ничего невозможного, всякий раз достается ему победа, когда он сражается, а золотом так богат, что ни один человек не видывал подобного».

Магнуса не зря прозвали Добрым: он добровольно, не желая воевать с братом отца, разделил Норвегию на две половины и одну отдал Харальду. Харальд, чтобы не остаться у него в долгу, разделил с ним пополам все свои несметные богатства, сундуки с золотом.

Однако Магнус Добрый правил недолго: вскоре он заболел и умер. Харальд стал конунгом Норвегии, а его жена Эллисив-Елизавета — женой конунга. Вскоре у нее родились две дочери, Мария и Ингигерд — в честь матери Елизаветы.

Неутомимый воин и викинг, Харальд основал город Осло и решил добиваться Датской державы.

Каждую зиму воевал Харальд в Дании. Наконец мир с Данией был установлен, и Харальд решил завладеть Англией.

Вместе с ним в далекий поход отправились три женщины: его жена Эллисив-Елизавета и дочери Мария и Ингигерд. По дороге часть кораблей завернула на Оркнейские острова, и Харальд оставил там жену и дочерей, а сам пустился в путь к английским берегам.

В Англии Харальд выстроил войско для сражения. Впереди войска несли его стяг «Опустошитель страны», считавшийся непобедимым. Свою кольчугу он называл Эмма, она была такой длинной, что закрывала колени, и такой прочной, что ее не брало никакое оружие. Но в бою стрела попала Харальду в горло, и он упал, смертельно раненный.

Битва норвежцами была проиграна.

Узнав о событиях в Англии, свое войско двинул на нее викинг Вильгельм Завоеватель из Нормандии. Битва при Гастингсе, в которой Англия потеряла свою независимость, произошла 19 дней спустя после смерти Харальда Сурового, в 1066 году.

На Оркнейских островах дочь Харальда Мария, внучка Ярослава Мудрого, умерла в тот же день и час, когда в бою погиб ее отец, — совершенно внезапно для всех близких. Сын Харальда от наложницы участвовал в битве, едва остался в живых и с трудом добрался до Эллисив-Елизаветы на Оркнейских островах. Он и был провозглашен конунгом Норвегии вместе со своим братом. Эллисив вместе с оставшейся в живых дочерью Ингигерд вернулась в Норвегию. Впоследствии Ингигерд стала шведской королевой. А о судьбе Елизаветы Ярославны нам больше ничего не известно. Все эти трагические события совершились, когда родителей Елизаветы давно уже не было в живых: Ярослав Мудрый скончался в 1054 году, за 12 лет до гибели зятя. Мать Ингигерд-Ирина умерла прежде мужа. В живых оставались сестры: Анна была королевой во Франции, Анастасия — в Венгрии. Может быть, Елизавета их навещала…

Но давайте вернемся в Киев, оставив саги, которые нас так увлекли. Елизавета покинула родной дом в 1045 году. Она первой вылетела из родного гнезда.

Спустя три года в Киев прибыло посольство из далекой Франции — от короля ее Генриха I. Сватали княжну Анну. Хроники — разумеется, не такие подробные и яркие, как саги, — говорят, что в посольство входили епископ шалонский Рожер и епископ города Мо-Готье Савейр.

Мы не знаем точно даты рождения Анны: это может быть 1024 или 1032 год. Детство и юность ее прошли в годы бурного расцвета Русского государства, разнообразных международных общений и связей. Сестра Ярослава Мудрого Добронега была замужем за князем польским. Сына Всеволода Ярослав женил на дочери византийского императора, сына Святослава — на Оде, дочери немецкого графа Леопольда Штаденского, сына Игоря — на дочери маркграфа мейсенского Кунигунде. При дворе Ярослава жили сыновья изгнанного из Англии датчанами короля Эдмунда — Эдвин и Эдуард. Словом, русский княжеский двор напоминал поистине международное родственное сообщество.

Древней Руси не нужно было прорубать никаких окон в Европу — они были распахнуты настежь, и ей был открыт путь и к Балтийскому, и к Черному морям. Путь «из варяг в греки» и связывал эти два моря, а следовательно, два самых мощных торговых центра Европы.

Сохранились описания Киева времен Ярослава Мудрого в записках иностранных путешественников. Он поражал почти так же, как Константинополь, красотой, пестротой, обилием церквей, богатыми кораблями в киевской гавани — Почайне.

В Киев стекались богатства и Скандинавии, и Византии, и Востока. Особой популярностью среди знатных и богатых людей пользовались резные камеи из драгоценных и полудрагоценных камней. Их привозили из Византии. Камеи из оникса, агата, сардоникса в особенности ценились женщинами, которые верили в их магическую силу. Существовала целая наука о том, кому какой камень может принести удачу и счастье. Поэтому девушки на выданье всегда получали желанные подарки. Камнем счастья считался сердолик, яшму ценили как кровоостанавливающий камень и средство против лихорадки, зеленый нефрит был залогом верности, им также лечили почки. Но самым могущественным талисманом оставался зеленый изумруд — целебный для зрения, защищавший от укусов ядовитых животных и насекомых. Киевлянки верили, что от несчастных случаев в дороге предохраняет красный гранат-альмандин, он же излечивал желтуху и лихорадку. Вероятно, все дочери Ярослава Мудрого имели эти камни, многие просто нашивались на платья. Можно не сомневаться, что все платья княжон были из тончайших византийских шелков, на них изображали птиц, зверей, различные орнаменты, узоры, сплетенные из цветов и веток. (Производство этих тканей в Византии было государственным, экспорт их за пределы страны — ограниченным, и стоили они необычайно дорого.) Поверх этих узоров ткани часто украшались еще вышивкой из серебряных и золотых нитей. Именно этого типа ткани изображены на фресках Софийского собора — в такие платья были одеты дочери Ярослава Мудрого.