Людмила Гурченко - Анна Ярошевская Страница 12

Начиная с 1972 года, Люсе показалось, что она начала жить заново. Казалось, в жизни наступило равновесие, и как-то стало легче жить, словно все успокоилось и улеглось. На самом деле, это был обман. Легче не становилось. А 17 июня не стало самого близкого и дорогого человека на свете — Марка Герасимовича, любимого папы. Ему было всего 75 лет. Этот родной сипловатый голос… Люся больше никогда его не услышит. Больше никто и никогда не скажет заветных слов «Дуй свое, дочурка! Иди вперед, моя клюковка! Все у тебя впереди! Счастье впереди! Я сердцем это знаю! Ну, все, дети мои, я на покой!».

Эх, Марк Герасимович… Что это был за человек! В нем одновременно прослеживалась и огромнейшая сила, и тревожная слабость, и веселый нрав, и грусть в глазах, и природная внутренняя мудрость, и внешняя необразованность в привычном понимании этого слова.

Без папы жизнь словно закончилась. Все опустело внутри, все в один миг стало чужим и ненастоящим. Именно папа помогал и говорил именно такие слова, которые так необходимо было слышать. Что бы ни происходило в жизни Люси, она знала, что вечером, после работы она в суматохе прибежит домой и услышит в телефонной трубке родной и теплый папин голос: «Здравствуй, моя дочурочка!». И как легко становилось от этого! А теперь… Что делать теперь?

Спасала работа. Ей одной Люся отдавалась полностью и без остатка. А вечером были слезы, грусть, мука. И Бог послал ей новую любовь в лице Константина Купервейса, которому впоследствии суждено было стать четвертым мужем актрисы. Их брак продлился 18 лет.

Со стороны всем казалось, что их брак безупречен, несмотря на столь великую разницу в возрасте — Константин был моложе Людмилы на четырнадцать лет. К тому же они были неразлучны — совместные гастроли (Купервейс был аккомпаниатором Гурченко), вечера, торжественные события. Им многие завидовали, о них нередко судачили и сплетничали.

А все началось на Московском кинофестивале. Людмила Марковна должна была петь, а Константин — аккомпанировать. После репетиции Гурченко подошла к Купервейсу и поблагодарила его, они разговорились, он предложил ей послушать запись рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Спустя несколько дней, Люся вернула запись и сообщила ему о смерти своего отца.

— Я искренне сочувствую! Я знаю, что это такое. У меня совсем недавно умерла бабушка. — ответил Константин.

Сколько сопереживания и уважения было в его тоне. Уважение… Вот что теперь больше всего ценила Люся в людях. О словах любви не могло быть и речи — они все исчезли вместе с отцом Машеньки. С этим человеком она обрела покой и умиротворение.

«Ты ко мне относишься так, как я мечтала об этом всегда!» — часто говорила об их отношениях Люся. Однажды, на съемках фильма «Мама» Олег Попов упал на Люсину ногу, тем самым раздробив ее на 19 осколков. Костя сделал все возможное и невозможное, чтобы облегчить боль и страдания своей жены. Сколько заботы и ласки от мужчины Гурченко никогда не встречала!

А затем пошла череда гастролей. Больше всего Людмила Марковна боялась тех лет затишья, которые она с трудом пережила. Купервейс это отлично понимал. Несмотря на проблемы со здоровьем, Люся работала на износ — по три концерта в день. Вместе они насобирали на «Жигули», потратив все сбережения — в кармане осталось не больше трех рублей. И в этот момент Костя изменился, он начал бросаться фразами, вроде «Я не собираюсь всю жизнь оставаться обычным пианистом!» или «Да чего бы ты добилась, если бы ни я?». Скромный, понимающий Костя… Куда пропал этот милый юноша? Все закончилось летом 1991 года. Гурченко и Купервейс были на тот момент в Америке. Костя судорожно оббегал все магазины детских игрушек. Странно, ведь внуки Гурченко давно вышли из этого возраста. И тогда настало время признаний.

— Я живу с другой женщиной и ребенком…

Эти слова звучали эхом в голове Люси. Это был удар ниже пояса. Казалось, когда Костя об этом говорил, он одновременно боялся ее реакции, но в то же время ликовал. Странное, смутное ощущение. Вера в человеческую верность и искренность навсегда была потеряна. Все! Хватит!

На съемках программы Эльдара Рязанова Гурченко была одна. На вопрос о Косте, она сухо и просто ответила «Мы расстались». Реакция общественности была сравнима с эффектом взрыва водородной бомбы.

Спустя тринадцать лет после разрыва, Людмила Марковна выпустила автобиографическую книгу «Люся, стоп», где подробно рассказала о своих отношениях с четвертым мужем, назвав себя «одураченной звездой». После разрыва они больше не разговаривали. Фраза «С глаз долой — из сердца вон» стала девизом, который имел отношение ко всем любовным связям и отношениям актрисы. По-другому она не могла и не умела…