Азеф - Валерий Шубинский Страница 12

В первый год после получения диплома Азеф часто менял места службы. Некоторое время он работал в фирме Шуккерта в Нюрнберге. Затем переехал во Франкфурт-на-Майне, где служил уже в другой фирме — с большим жалованьем.

И наконец, Всеобщая компания электричества во главе с Эмилем Ратенау, отцом Вальтера Ратенау, знаменитого политика Веймарской республики, павшего в 1922 году от руки немецкого националиста. Первоначально Азеф работал в берлинском офисе компании, но уже в конце 1899 года он перебирается в Москву. Сперва один (Любовь Григорьевна хотела доучиться).

Компания Ратенау соперничала с крупнейшей германской промышленной компанией «Сименс». Интересно, как это соперничество проецируется на историю российского революционного движения. Во Всеобщей компании электричества, в том числе в ее российском представительстве, работал Азеф, будущий глава Боевой организации эсеров. В российском представительстве фирмы «Сименс» работал, а с 1913 года возглавлял его Леонид Борисович Красин, бывший глава Боевой технической группы большевиков — структуры, в известном смысле симметричной эсеровской БО. Азефа и Красина сближали не только профессия и место службы. Красин тоже был не чужд сибаритству, любил хорошо одеться и заметно выделялся среди «обтрепанных революционеров» ^[37].

Биография инженера и революционера Красина, написанная Василием Аксеновым, называлась «Любовь к электричеству». У инженера и революционера Евгения Филипповича Азефа тоже была, вероятно, такая любовь.

Но у Азефа имелось еще одно поприще. Переселение в Москву связывалось как раз с ним.

Московское охранное отделение в это время — не по формальной иерархии, а по факту — стало главным в России. Из Москвы осуществлялось руководство полицейскими операциями, проводившимися в разных уголках империи — от Западного края до Сибири. Это было связано с личностью человека, возглавившего Московское отделение в 1896 году, Сергея Васильевича Зубатова.

Мы уже упоминали его имя. Да, тот самый Зубатов, который стал полицейским агентом от обиды на обман, на пренебрежение его и его семьи безопасностью. Сначала — секретным сотрудником. Потом, после «разоблачения», официальным чиновником. Карьера Сергея Васильевича, человека даже без аттестата зрелости (отец забрал его из гимназии: ему не понравилось, что сын водит дружбу с евреями), но очень начитанного, была стремительной. Московскую охранку он возглавил в 32 года.

Зубатов был полицейским профессионалом высшего класса, сравнимым с Судейкиным, но гораздо более высокого нравственного и культурного уровня. Он защищал российскую монархию, потому что был принципиальным противником кровавых потрясений. Возможно, в республике он был бы стражем республиканского порядка и грозой монархических заговорщиков. Впрочем, ничего особенно «грозного» в этом мягком человеке на первый взгляд не было. Он предпочитал репрессиям то, что позднее в СССР называли «профилактикой». Он вел с арестованными задушевные разговоры, склоняя их если не к «сотрудничеству», то к диалогу. Довольно часто это удавалось.

Вдобавок к нравственно-политической составляющей в распоряжении Зубатова имелись самые современные по тем временам методы и средства проведения сыскной работы (например, дактилоскопия), была образцовая служба наружного наблюдения, организованная начальником московских филёров — Евстратием Медниковым. На фоне патриархального разгильдяйства, царившего в охранке по всей России, Московское отделение заметно выделялось. Это не говоря о сексотах, с которыми Зубатов учил своих подчиненных обращаться бережно, смотреть на них «как на любимую женщину, с которой находитесь в тайной связи… Один неосторожный шаг и вы ее опозорите» ^[38].

Идеалом Зубатова была надсословная монархия, играющая роль арбитра в споре социальных групп и политических партий. Он был практиком; идеологом тут был Лев Тихомиров, бывший террорист-народоволец, перешедший в правительственный лагерь. Если Плеве, его заместитель Дурново и другие неколебимые консерваторы стремились подавить любую инициативу снизу, то идея Зубатова была противоположна: не подавить, а возглавить. Рабочий класс, «четвертое сословие», может стать опорой революционеров? Стало быть, надо создавать рабочие организации под отеческим контролем полиции. Среди евреев «противоправительственные организации всегда находили наиболее энергичных и даровитых пособников»? Значит, надо специально работать с еврейскими массами — не в Москве, конечно, там их нет, а в Западном крае.

Результат оказался, однако, противоположен ожидаемому. Созданная под покровительством Зубатова Еврейская независимая рабочая партия приняла в 1903 году участие в организации массовой забастовки в Одессе. Зубатову (к тому времени уже главе Особого отдела Департамента полиции) это стоило отставки, а затем и ссылки. Харизматический священник Георгий Гапон, привлеченный Зубатовым к работе среди петербургских рабочих, после отставки своего патрона за считаные месяцы создал грандиозный профсоюз, изящно вывел его из-под полицейского контроля — и довел дело до 9 января 1905 года.