Арабо-израильские войны. 1956, 1967 - Шабтай Тевет Страница 12

Часть вернулась назад в Израиль перед самым рассветом. На пункте сбора их уже ждали санитарные машины, чтобы как можно быстрее доставить раненых в больницу. На одной половине столовой в Мевуот-Бетар вернувшихся с задания военнослужащих угощали чаем с бутербродами, а на другой — привыкшие вставать рано члены кибуца наскоро готовили завтрак перед тем, как выйти в поле.

Выслушав донесения офицеров о деталях сражения и установив благодаря этому, какие ошибки были допущены при планировании операции, я вернулся в главную ставку. Со мной вместе поехал офицер-десантник У., получивший легкое ранение и не пожелавший отправляться в госпиталь. Предрассветный ветерок и ухабы на дороге не давали шанса задремать, и мы разговорились. Среди прочего У. рассказал мне о двух молодых офицерах из своей части, которые свихнулись на почве спиритизма и всякий раз по ночам, когда не велись боевые действия, «разговаривали» с павшими товарищами. Когда У. назвал мне имена офицеров, я не поверил своим ушам, поскольку считал их самыми умными и трезвомыслящими молодыми людьми в армии. Когда я сказал об этом У., он, к моему удивлению, очень помрачнел и ответил, что после двух лет рейдов никакой ум и никакая способность трезво мыслить не поможет солдату, если он того хочет, видеть рядом с собой погибших друзей, поскольку в такой обстановке грань между жизнью и смертью становится трудноразличимой.

27 сентября 1956 г.

Большая часть разговоров во время нашей с Бен-Гурионом сегодняшней встречи была посвящена анализу политической ситуации и на ее фоне вопросам безопасности. Внимание Бен-Гуриона приковывала позиция Соединенных Штатов и Британии. Америка внушала беспокойство, поведение Британии — недоверие. Премьер опасался, что британцы могут ради демонстрации дружественного отношения к арабам выступить в войне на стороне Иордании. Полномасштабный вооруженный конфликт между нами и этой страной мог разыграться в любом из трех случаев:

1. Если Иордания придет на помощь Египту при условии, что это государство окажется в состоянии войны с нами.

2. Если террористические рейды с территории Иордании и наши ответы на них перерастут в широкомасштабные военные действия.

3. Если в Иорданию войдет армия Ирака, и особенно если она дислоцируется на границе с Израилем.

В настоящий момент взаимоотношения между Ираком и Иорданией не вполне ясны. Иорданцы колеблются, склоняясь то к про-египетской, то к проиракской позиции, а вернее, не знают, на кого положиться, на Египет или на Ирак. В настоящий момент, похоже, Иордания предпочитает укреплять связи с Ираком в рамках Хашимитской династии ^[19].

В июне Ирак посетил начальник штаба Иордании, Али Абу-Навар. Результатом поездки стало создание объединенного комитета, включающего в себя начальников штабов и министров обороны обеих стран. Задача органа — выработка путей оказания Ираком помощи Иордании.

Комитет решил, что на первом этапе помощь эта будет выражаться в переброске усиленной иракской дивизии, которая дислоцируется на иорданско-иракской границе, чтобы часть эту при необходимости можно было бы быстро ввести в действие.

Совсем недавно, с обострением отношений между Иорданией и Израилем, король Хусейн полетел в Ирак и встретился с королем Фейсалом на летном поле в Хабании. Монархи обговорили ввод иракской дивизии в Иорданию.

Бен-Гурион всегда очень чувствительно относился к перспективе передислокации иракских войск к израильским границам. Он твердо и открыто заявил, что если это произойдет, Израилю придется выдвинуть войска к Западному берегу реки Иордан. Не знаю, готов ли он действительно решиться на такой шаг или надеется, что угроза вынудит арабов отказаться от их замыслов. В любом случае, в настоящий момент отношения между Израилем и Иорданией весьма натянуты как из-за пограничных инцидентов, так и по причине намерения иорданского руководства открыть двери иракской армии. Вопрос, касающийся поведения Британии в случае начала войны с Иорданией, также далеко не чисто гипотетический.

28 сентября 1956 г.

Заседание генштаба началось сегодня в 10.00. Вечером мы вылетаем в Париж, а потому надо закончить список вооружений и техники, которую мы надеемся заполучить у французов. Инвентаризация матчасти тыла более чем когда-либо показала нам нашу вопиющую нищету. Тем не менее мы умерили аппетиты и включили в список только самое-самое необходимое. Одна из причин скромности — нежелание завысить или создать впечатление, что мы пытаемся завысить свои потребности. Второе, мы не хотим заставлять личный состав нашей армии в последний момент принимать и осваивать техники больше, чем это действительно необходимо. К тому же пропускная способность дорог в нашем регионе ограничена и ни к чему создавать сутолоку на линиях коммуникации.

И без того список немаленький. Туда включены танки, танковые транспортеры, полугусеничные бронемашины, базуки и транспортные самолеты.

Вечером в 19.00 наш самолет поднялся в воздух с военного аэродрома и взял курс на Париж через Бизерту. Мы собирались вылетать с летного поля «L», но вылетели с аэродрома «D». Пилоты французского самолета, прибывшего за нами в полдень, получили неправильные координаты и не нашли аэродрома «L». Тут вдруг они увидели поле, на котором стояли машины «Мистэр» и «Ураган». Это оказался аэродром «D». «Кому бы ни принадлежало поле, тут стоят наши самолеты, а значит, тут свои», — решил капитан и запросил у диспетчерской разрешение на посадку. Начальник аэродрома, Э. В., ничего не знал относительно прибытия самолета, но он тоже подумал: «Кто бы они ни были, они — свои», и принял машину.

Перелет в Бизерту занял семь с половиной часов. Мы с собой ничего не взяли. Спасибо экипажу, который щедро поделился с нами своими запасами провизии. Каждому из нас выдали по огромной бутыли красного вина, по французскому батону, по ломтю сыра и несколько метров сосисок на всех. Не знаю, чем уж закончится наша поездка, но гастрономическая кооперация между Израилем и Францией вполне состоялась.

По прибытии в Бизерту нас встретил майор французского генштаба и проводил к коменданту базы, адмиралу, который любезно предложил нам отужинать с ним. Часок-другой вздремнув, в 05.00 двадцать девятого мы погрузились в самолет и продолжили путешествие в Париж.

1 октября 1956 г.

Сегодня утром мы встретились с начальником штаба Вооруженных сил Франции, генералом Эли, дома у нашего друга Луи Манжена, советника по вопросам политики при министре обороны Франции, Морисе Бурж-Монури. От Израиля присутствовали я и офицеры из управления нашего военного атташе. Вместе с генералом Эли на встрече были: его заместитель по ВВС, генерал Морис Шалль и его зам. генерал Мартен; полковник Симон от оперативного управления генштаба; офицер от ВМФ и Луи Манжен.

Генерал Эли отзывался об Израиле с большой теплотой и пониманием. В том, что касается манер, речи и вкуса, он очень отличается от своего предшественника, генерала Гийома, которого я тоже знавал, и от генералов Шалля и Мартена. Седовласый Эли высок и худощав, он выглядит и говорит как настоящий интеллектуал. Одна рука у него не работает.