Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929) - Михаил Алексеев Страница 12

Учреждение Коминтерна состоялось на I конгрессе в Москве 2–6 марта 1919 г., но фактически, как говорил В. И. Ленин, «III Интернационал… создался в 1918 г… во время войны». На территории России находились сотни тысяч военнопленных германской, австро-венгерской и турецкой армий. Были также рабочие-отходники – из Турции, Ирана, Кореи и Китая. Всего в 1917–1920 гг. на территории России находилось не менее миллиона граждан из сопредельных стран Востока.

Большевистская пропаганда в этой среде, ставшей первым полем деятельности Коммунистического интернационала, явилась одной из «…важнейших страниц в деятельности Российской коммунистической партии». Разъехавшись впоследствии по своим странам, бывшие военнопленные, по словам В. И. Ленина, «…добились того, что бациллы большевизма полностью подчинили эти страны своей власти».

Создание III Интернационала означало готовность начать революцию в любой стране, которая окажется следующим за Россией слабым звеном – в смысле истощения военными действиями или нового статуса в послевоенном мире.

В. И. Ленин и Л. Д. Троцкий приурочили созыв I конгресса к работе Парижской мирной конференции, итогом которой стало подписание 28 июня 1919 г. Версальского мирного договора. Коминтерн с первых дней существования объявил себя организацией «анти-Версаль». Тем самым он приобретал черты, которые никакой коммунистической теорией не предусматривались. «Вся система версальской политики, – писал член Исполкома Коминтерна К. Б. Радек, – базировалась на уничтожении не только Советской России, но и на уничтожении России как великой державы» (курсив Радека. – Авт.). Лозунг строительства всемирного «здания советского строя» начинал, таким образом, служить решению иной исторической задачи – отстоять единство территории России в переплетении двух войн, мировой и гражданской, защитив «осажденную крепость» площадью 22 млн квадратных километров.

Основным стратегическим расчетом российских большевиков при захвате власти в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 г. была ставка на то, что в условиях всемирного военного катаклизма им удастся развязать революцию на Западе. Эта идея доминировала на I конгрессе Коминтерна. «Победа коммунизма в Германии, – говорил первый председатель Коминтерна Г. Е. Зиновьев²⁹, – совершенно неизбежна… И притом – уже в ближайшие месяцы, может быть, даже недели… Через год вся Европа будет коммунистической». В соответствии с этим провозглашалось, что «…освобождение колоний мыслимо только с освобождением рабочего класса метрополий». Но схема продвижения революции от европейских метрополий к азиатским колониям и полуколониям рухнула в том же, 1919 г., когда и была выдвинута. На смену ей пришла «азиатская ориентация».

Решение конкретного вопроса, что целесообразнее – развернуться «лицом к Западу» или «лицом к Востоку», зависело от международной конъюнктуры и убежденности большевиков в том, что послевоенный период международных отношений есть период междувоенный. «Последняя война, – отмечалось в документах Коминтерна в 1921 г., – была… европейским предисловием к действительно мировой войне», неизбежность которой вытекала из коминтерновской концепции двух осей мировой политики. Одной «осью борьбы» (противоречий послевоенного передела мира) представляли в 20-е гг. отношения в треугольнике США – Англия – Япония. «Группировка сил международной революции (Российская Советская Федерация и III Интернационал) составляла «вторую ось мировой политики».

Деятельность Коминтерна строилась по обеим осям борьбы и зависела от их взаимного смещения. «Мировая война, – отмечал К. Б. Радек, – окончилась победой Северо-Американских Соединенных Штатов (так назывались США в России и отдельных официальных советских документах до начала 1940-х гг. – Авт.) в мировом масштабе, торжеством Англии в Европе и Японии – в Восточной Азии», при этом «…Англия оказывает противодействие гегемонии Соединенных Штатов», а «Франция… оспаривает гегемонию Великобритании». Существенным для мировой политики считались взаимоотношения именно этих стран. «Кроме Советской России, – подчеркивал К. Б. Радек, – только они являются субъектами мировой политики. Все остальные лишь ее объекты».

Страны Востока как объекты мировой политики служили колониальным «тылом» западных держав и давали первоклассный «горючий материал», использование которого расширяло плацдарм революции и соответственно укрепляло международное положение СССР. Отсюда необходимость поддержки национально-освободительных движений идеями, людьми, деньгами, оружием всюду, где подобное оказывалось возможным.

Большевики возвращались к решению вековых (великодержавных) задач исторической России как государства, центральное положение которого на евроазиатском континенте делало для него обязательным одновременное дипломатическое и стратегическое маневрирование на западном и восточном направлениях. К. Б. Радек писал в «Правде» (11–12 мая 1920 г.), что «…гражданская война большевиков была национальной войной за собирание русских земель в руках одного диктатора – рабочего класса».

Коминтерну, провозгласившему себя мировой партией революционного действия, были свойственны строгая международная дисциплина, стремление ко все большей централизации, к превращению в структуру с ярко выраженными командными полномочиями, ограничивая при этом самостоятельность и самодеятельность национальных партий. Вместе с тем Коминтерн являлся движением, объединяющим значительные массы рабочих во многих странах.

Высшим органом Коминтерна являлись конгрессы. Между конгрессами руководство осуществлялось Исполнительным комитетом (Исполкомом) Коминтерна (ИККИ). Устав закреплял за ИККИ право и обязанность издавать не менее чем на четырех языках центральный орган Коминтерна – журнал «Коммунистический интернационал», следить за созданием нелегальных коммунистических организаций, а также право создавать в различных странах целиком подчиненные ему технические и иные вспомогательные бюро.

В качестве руководящих органов Исполкома Коммунистического Интернационала первоначально выступали Президиум, Оргбюро и Секретариат. Оргбюро занималось вопросами отдельных компартий – секций Коминтерна, а Секретариат ИККИ являлся «исполнительным органом ИККИ, его Президиума и Оргбюро».

Для практической работы Исполкомом Коммунистического интернационала был создан аппарат, который на протяжении всей истории Коминтерна подвергался реорганизациям – в зависимости от стоявших политических задач или от перипетий внутрипартийной борьбы в рядах РКП(б). В состав аппарата ИККИ входили отделы, ведавшие определенными отраслями работы.

После IV конгресса Коминтерна (5 ноября – 5 декабря 1922 г.) в аппарат Коминтерна входили Организационный отдел, Отдел международной связи, Восточный отдел, Информационно-статистический отдел, Агитационно-пропагандистский отдел, Издательский отдел, журналы ИККИ и целый ряд комиссий и других подразделений, создаваемых и Президиумом, и Секретариатом, и Оргбюро.

По решению Оргбюро от 11 декабря 1922 г. при Орготделе была образована «Постоянная комиссия по работе в армии», с ноября 1924 г. – постоянная Военная (Антивоенная или Военно-конспиративная) комиссия. Она называлась также Комиссия «М» – «милитаристская». Комиссия начала развертывать работу под руководством Ф. Петрова (Ф. Ф. Раскольников)³⁰. В нее входили также В. Мицкевич-Капсукас³¹, И. Уншлихт³², являвшийся в то время заместителем председателя ВЧК, и О. Гешке³³. В последующем в состав комиссии включили представителей от Исполкома КИМ, компартии Чехословакии и компартий романских стран. Комиссия «М» строила свою деятельность по трем основным направлениям: антиимпериалистическая работа в армии и флоте капиталистических стран; пропаганда вопросов, связанных с подготовкой к революционной вооруженной борьбе; организация пролетарской самообороны и борьба против провокаций.