На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - Константин Деревянко Страница 12

Есть все основания утверждать, что если бы по примеру Одессы и одновременно с ней, в середине августа, оборону Крымского приморского плацдарма подчинили флотскому военачальнику, в данном случае вице-адмиралу Гордею Ивановичу Левченко, с подчинением ему 51-й армии и флота, то общими усилиями армии, флота, флотской и армейской авиации мы отстояли бы Крым и заставили бы немцев также зазимовать у Перекопа, как и у Таганрога. Порукой тому – опыт длительной обороны Одессы и Севастополя, совместно с армией и флотом, при участии Г.И. Левченко, а также опыт первой обороны Севастополя, когда адмиралам Корнилову и Нахимову подчинялись армейские дивизии.

Гордей Иванович Левченко, прибыв в начале августа на Черноморский флот, а затем в Одессу, своим боевым спокойствием, отважными действиями, что в то время имело решающее значение, своей рассудительностью, умом, пониманием дела сразу завоевал симпатии армейских и флотских начальников, руководителей местных партийных и советских органов; всем этим, а также кипучей энергией и верой в нашу победу, он везде, где появлялся, и особенно в Одессе и Очакове, сплачивал воедино воинов армии, флота, пограничных войск, народного ополчения и поднимал их на защиту Родины, биться за каждую пядь советский земли – будь то Одесса, Очаков, Таврия, Очаковские острова или Тендра.

Гордей Иванович показал себя в глазах всех советских воинов Причерноморья, партийных и советских руководителей испытанным воином как на море, так и на суше. Ему было на что опереться – у него за спиной жизненный и военный опыт, Революция, Гражданская война, напряженные предвоенные годы на крупных военных постах. А начинал он воевать подростком. С 1913 года юнгой, а затем матросом Балтийского флота в Первую мировую войну на крейсерах. В Великую Октябрьскую революцию – участник штурма Зимнего дворца унтер-офицером отряда матросов с эсминца «Забияка». В Гражданскую войну – в боях на море и на суше. А потом – учеба, корабельный артиллерист, командир легендарного крейсера «Аврора», командир соединений кораблей. Начальник штаба флота, командующий Балтийским флотом и, наконец, заместитель наркома ВМФ. Был в постоянном взаимодействии с Красной Армией на играх и учениях. Флотоводец и знаток сухопутного дела. Невозможно было подыскать лучшую кандидатуру на пост командующего смешанного – армейского и флотского – объединения в данной ситуации, чтобы не позволить противнику разгромить наши войска, ворваться в Крым, захватить Севастополь, переправиться через Керченский пролив на Кавказ.

И Левченко, назначенный командующим войсками, когда уже нельзя было спасти Крым, предпринимает всё зависящее от него, сверхчеловеческие усилия, чтобы выполнить последующие задачи; не пустить врага в Севастополь и через Керченский пролив на Кавказ. В обстановке неразберихи, сопутствующей всякому отступлению под ударами, Левченко, в условиях непрерывного перемещения, вызванного натиском противника, на ходу, формирует аппарат управления и пытается организовать боевое управление войсками, подвижность которых, – при стремительном отходе, начавшемся на третий день его командования под ударами противника, – уже не поддавалась его контролю. И для характеристики тогдашнего положения приведу только одну оперсводку штаба войск Крыма: «Приморская армия в течение ночи на 28 октября собирала свои части и приводила их в порядок». Еще худшим было положение в 51-й армии, ввиду ее поспешного отхода и потери управления командующим этой армией Батовым: донесения от него почти не поступали. Да иначе и не могло быть, так как был потерян контакт командующего с войсками.

И несмотря на все невзгоды, неудачи и просчеты, врагу не удалось с ходу проскочить к Севастополю и захватить его или с ходу форсировать Керченский пролив.

Меня срочно вызвал к себе наштафлота Елисеев:

– Есть для вас боевое задание. 51-я и Приморская армии отходят от ишуньских позиций и Сиваша к югу и юго-востоку. Командующему и штабу флота неясно, кто прикрывает Симферопольско-Севастопольское направление. Флотские аэродромы в Крыму и базирование кораблей под угрозой, надо принимать решение по перебазированию кораблей и авиации, а без ясной обстановки на суше мне затруднительно выходить с предложениями комфлоту. Мне нужны последние данные по левофланговой Приморской армии и ее намерения, предполагает ли она отходить или, точнее, сможет ли она отойти к Севастополю для его обороны, – это очень заботит комфлота.

Вы имеете хороший одесский опыт совместных действий с этой армией, там все ваши старые знакомые, друзья, коллеги – наштарм генерал Шишенин, начоперотдела полковник Крылов. Комфлот назвал вашу фамилию и приказал послать к ним именно вас. Берите машину, она уже ждет вас, и сухопутные карты, даю вам на все про все 7 часов и чтобы у меня на столе была хоть немножко ясная картина по суше, какая бы горькая она ни была. Сперва в Симферополь к начальнику штаба Войск Крыма генерал-майору М.М. Иванову. Вот ему моя записка с просьбой нанести на наши карты сухопутную обстановку. Но вряд ли у него самого имеется полная обстановка, ибо мой недавний с ним разговор по телефону ВЧ не внес ясности.

Через полтора часа я был у Иванова. Он показал на карту с обстановкой более чем суточной давности. А на ней прерывистая с изгибами линия нахождения дивизий наших обеих армий, намного южнее ишуньских позиций и Сиваша (в срединной полосе крымских степей) и нечетко оконтуренное положение дивизий, с явно обозначенными разрывами между ними. Войска правофланговой 51-й армии, под командованием генерала Батова, отходят на юго-восток в направлении Феодосии и Керчи, точнее, должны по первым предначертаниям отходить на Акмонайские позиции, это северо-восточнее Феодосии (располагаются в самом узком месте между Азовским морем и Черным, где начинается Керченский полуостров, их длина менее 20 километров). Левофланговая Приморская армия Петрова должна бы прикрывать направление Симферополь – Севастополь, двигаясь на юг, но по карте видно, что ее левый фланг уже обошли с запада немецкие дивизии и устремились от Каркинитского залива к Евпатории и Саки. Они-то и начали отжимать Приморскую армию к востоку, угрожая перерезать ее пути отхода к Симферополю и Севастополю. Я подсчитал, что в составе войск Крыма, в обеих армиях, числится шестнадцать дивизий: стрелковых двенадцать, кавалерийских – четыре. Часть дивизий продолжали доукомплектовываться, а в других большой некомплект из-за потерь. В 51-й армии числилось девять дивизий (из них одна кд), а в Приморской армии – шесть дивизий (половина кавалерийских). Одна дивизия – 421-я – в резерве.

Я так понял, что у самого Иванова нет ясной картины о местонахождении дивизий обеих армий и их состоянии – он уже сутки не получает донесений от Батова и Петрова, так как они со своими штабами и операторами в непрерывном перемещении в связи с отходом войск, и с ними подолгу прерывается связь.

С такими данными нечего и думать о возвращении в Севастополь и показываться на глаза строго взыскательному штабисту Елисееву. И я решил ехать искать КП Приморской армии. Поделился своим намерением с Ивановым. Он одобрил. И сказал, что в связи с угрозой захвата противником Симферополя штаб войск Крыма будет перемещаться на юго-восток, в сторону Алушты, но перед этим я должен доложить командующему адмиралу Левченко более точную обстановку и для этого рассылаю операторов-направленцев в обе армии, в том числе и на КП Приморской армии.