Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль Страница 12

У центрального римского правительства на Западе или того, что от него оставалось, было больше оснований для недовольства федератами. В провинциях, доверенных им, варварские короли вели независимую дипломатию, чеканили собственную монету (даже если на монетах было имя императора) и начали междоусобные войны. Словом, они присваивали знаки суверенитета. Конечно, те же люди иногда оставались полезными. Так, когда на Галлию в середине V в. напали гунны Аттилы, римский главнокомандующий Аэций позвал на помощь ближайших федератов. В битве на Каталаунских полях в 451 г. именно вестготы, франки и аланы одержали победу над Аттилой, а не римские солдаты.

Так что в агонии Западной империи не следует видеть вину варваров, или, во всяком случае, прямую вину. К драматическому финалу привел скорей последний ряд гражданских войн между римлянами. В 454 г. император Валентиниан III убил своего великого полководца Аэция, заподозрив в подготовке узурпации. В следующем году император был в свою очередь убит людьми Аэция, пожелавшими отомстить за своего вождя. В лице Валентиниана III погиб последний потомок Феодосия I. Династический принцип не мог больше действовать, и соперничество за императорский титул выродилось в беспорядочную борьбу, в которой Рим истощил последние силы. Короли федератов вмешивались в борьбу и иногда предлагали своего кандидата в императоры. Потом ключи от римской власти держал в руках один варварский полководец, Рицимер, назначавший в 457–472 гг. более или менее марионеточных императоров. Но какое место оставалось принцепсу на Западе, теоретически римском, но в реальности контролируемом королями федератов? Преемнику Рицимера, Одоакру, эта игра надоела. В 476 г. он сместил императора Ромула Августула, которого прежде сам возвел на престол. Этим жестом Одоакр не поставил под вопрос ни существование империи, ни подчинение, которым был ей обязан. Инсигнии власти были учтиво отосланы в Константинополь, где римский император Востока мог снова считать, что наделен властью над всем миром. Что касается Одоакра, он стал хозяином Италии в качестве федерата.

Становление варварского Запада

Полное равнодушие источников того времени к смещению последнего императора Запада в достаточной мере иллюстрирует незначительность этой даты — 476 г. В институциональном и социальном аспектах варварский Запад возник поколением, даже двумя раньше. С военной точки зрения тоже ничего не изменилось: варварские короли теоретически оставались «федератами» римского императора, даже если последний отныне жил на Востоке. Многих западноевропейцев такая удаленность чрезвычайно радовала.

В Галлии поступок Одоакра был воспринят с облегчением. В начале 470-х гг. вестготам пришлось иметь дело в Оверни с восстанием проимператорски настроенных римлян, желавших избавиться от федератов. Со смещением Ромула Августула эти местные сторонники борьбы до победного конца утратили всякое основание для такого сопротивления. Вестготские короли могли заняться закладкой фундамента для своего нового государства. Чтобы не задевать чувствительных мест, предки Брунгильды продолжали называть себя слугами императора Востока, чьи изображение и имя по-прежнему фигурировали на их монетах. Но на практике они конфисковали власть во всей ее полноте, присвоив одновременно прерогативы и титул принцепса. Город Тулуза все больше обретал облик столицы королевства, простиравшегося от Тура и Арля до испанской Месеты.

Несмотря на обретение независимости, аквитанские вестготы во всем сохраняли римскую цивилизацию. В провинции по-прежнему назначались чиновники, как в лучшие дни империи, и несомненно с большей регулярностью, чем в 400–450 гг. Чтобы помочь им в судопроизводстве, король Аларих II в 506 г. распорядился составить пространное изложение «Кодекса Феодосия», получившее известность как «Римский закон вестготов» или, проще, «Бревиарий Алариха». Эта тщательная работа, местами превосходящая оригинал, была задумана, чтобы показать римлянам, живущим под готским владычеством, что их по-прежнему судят на основе императорского права. Что касается вестготских подданных тулузского короля, они подчинялись «национальному» закону, «Кодексу Эвриха»; отдельные сохранившиеся фрагменты этого текста парадоксальным образом свидетельствуют об очень сильном влиянии римского права на формально германские нормы.

Вестготы Тулузского королевства также проявляли почтительность по отношению к католической религии, даже если в большинстве оставались арианами. В конце концов, Аларих I в 410 г. не разграбил базилики Рима, выказав уважение к христианскому культу. Его преемник и тезка Аларих II мог только подражать ему и даже разрешил католическим епископам в 506 г. созвать собор в Арле. Эта терпимость должна была обеспечить благосклонность епископов, но она также позволяла вестготским королям протянуть руку влиятельным галло-римским семействам. Действительно, суверены рассчитывали иметь в лице последних рассадник компетентных чиновников; поскольку сенаторские роды сохраняли высокий культурный и юридический уровень, надо было их умасливать, потакая их католицизму, чтобы вернее привлечь их себе на службу.

В Италии исчезновение империи местные жители тоже могли воспринять как благо, потому что оно положило конец столкновениям, порожденным соперничеством из-за императорского трона. Царствование Одоакра было сравнительно мирным. Однако в 493 г. его власть была свергнута Теодорихом Великим, королем остготов, которого император Востока послал отвоевать Италию. Но, сделав свое дело, Теодорих оказался настолько очарован полуостровом, что не пожелал уступать его своему нанимателю. В 497 г. император Анастасий нехотя согласился признать королевство остготов государством-федератом.

Несмотря на двойственность своего положения, Теодорих Великий предпринял в Италии масштабную политическую, административную и социальную реставрацию в самом чистом римском духе, который он называл civilitas. Чиновники высокого уровня принялись проводить в жизнь древние законы под властным контролем суверена. Поскольку королевство остготов стало продолжением имперской цивилизации, Теодорих Великий старался сохранить все ее отличительные признаки. Поэтому к сенату относились как нельзя бережней, а 1 января каждого года назначали консула, как в далекие времена республики. Во многих городах были восстановлены водопроводы, а в Риме отстроили императорские дворцы. Столица Теодориха, Равенна, покрылась столь же грандиозными монументами, как те, что возводили в IV в. Благодаря заинтересованности короля началось возрождение культуры, отмеченное, в частности, именами философа Боэция, поэта Эннодия Павийского или юриста Кассиодора.

Столь же привязанный к прошлому, сколь и внимательный наблюдатель настоящего, Теодорих заложил основы новой «варварской» дипломатии. Замысел остготского короля заключался в том, чтобы проводить самостоятельную внешнюю политику, которая бы позволяла ему контролировать варварский Запад, не испытывая нужды во вмешательстве императора. Поэтому с помощью браков или договоров король остготов сделал союзниками большинство правителей, занимавших бывшие провинции: франков, бургундов, вандалов и вестготов. Потом, играя на посулах или угрозах, он добился от партнеров, чтобы они поддержали план мира, основанного на праве и взаимоуважении. Этот pax ostrogothica [остготский мир] был, конечно, недолговечным, но представлял собой более логичный план, чем злополучная попытка сохранить империю, предпринятая на Западе в V в.