Мертвый след. Последний вояж «Лузитании» - Эрик Ларсон Страница 12

Война, похоже, город не беспокоила. Бродвей – “Великий белый путь”, прозванный так за яркое электрическое освещение, – каждый вечер, как всегда, загорался огнями, жизнь на нем закипала; правда, теперь тут возникла неожиданная конкуренция. Некоторые рестораны начали предлагать обедающим шикарные развлечения, несмотря на отсутствие разрешения на театральные постановки. Город грозил, что прикроет эти самовольные “кабаре”. Один предприниматель, управляющий “Райзенвебера”, что на углу Восьмой авеню и Коламбус-серкл, сказал, что рад будет введению запрета. Он начинал уставать от конкуренции. В его заведении шло музыкальное ревю “Приперчено с лихвой”, где выступал “сонм ПРЕКРАСНЫХ ДЕВУШЕК”, а также “Кабаре-вихрь” с участием квинтета исполнителей негритянских мелодий, к чему прилагался полный обед – дневное меню – за один доллар, с танцами в перерывах между блюдами. Он жаловался: “Требования публики, желающей замысловатых развлечений, до того возмутительны, что это становится опасно для всякого содержателя ресторана”98.

На случай, если кому-либо из вновь прибывших пассажиров понадобится в последний момент одежда для путешествия, в их распоряжении имелась вечно популярная нью-йоркская достопримечательность – магазины. Уже шли или приближались весенние распродажи. “Лорд и Тэйлор” на Пятой авеню рекламировал мужские плащи за 6 долларов 75 центов – меньше половины обычной цены. В нескольких кварталах к югу “Б. Альтман” вывесить цены не соизволил, однако уверял покупательниц, что их ожидают “решительные скидки” на платья и костюмы из Парижа, каковые можно было найти на четвертом этаже, в отделе “Костюмы по случаю”. Как ни странно, портновская мастерская “Дом Куппенгеймера”, чей владелец был германского происхождения, рекламировала особый костюм – “британский”. Рекламное объявление гласило: “В эти неспокойные дни все мужчины молоды”99.

Экономика города, как и всей страны, к тому времени сильно выросла благодаря возросшему в военное время спросу на американские товары, особенно на снаряжение. Затишье в морских перевозках кончилось; к концу года Соединенные Штаты сообщат о рекордном приросте торговли: 1,5 миллиарда долларов, что по нынешним меркам составляет 35,9 миллиарда100. Торговля недвижимостью, всегда предмет ажиотажа в Нью-Йорке, процветала: в ИстСайде и Вест-Сайде строились большие здания. Собирались начать строительство двенадцатиэтажного многоквартирного здания на углу Восемьдесят третьей и Бродвея. Ожидаемые затраты: 500 тысяч долларов. Некоторые швырялись деньгами налево и направо101. Не исключено, что кто-то из пассажиров “Лузитании”, едущих первым классом, пришел накануне отплытия, в пятницу вечером, на большую вечеринку в “Дельмонико”, которую закатила леди Грейс Маккензи, “охотница”, как назвал ее “Таймс”. Вечеринка была посвящена джунглям, на ней присутствовало пятьдесят гостей, среди них – путешественники, охотники, зоологи, два гепарда и “черная обезьяна”. Банкетный зал “Дельмонико” обставили пальмами, стены украсили пальмовыми ветвями, чтобы обедающим казалось, будто они сидят на поляне в африканском лесу. Темнокожие мужчины в лосинах и белых туниках присматривали за животными; правда, черный пигмент оказался комбинацией жженой пробки и тусклого освещения. В меню закусок значились фаршированные орлиные яйца.

Хотя в городских газетах было множество новостей о войне, первую полосу обычно занимали политика и преступность. Как всегда, читателей увлекали убийства. В четверг 29 апреля, в разгар жары, городской торговец сельскохозяйственной продукцией, недавно потерявший работу, отправил жену в синематограф, а потом застрелил своего пятилетнего сына и покончил с собой102. В Бриджпорте, штат Коннектикут, мужчина подарил своей подруге кольцо в честь их помолвки и вручил ей один конец ленты, спрятав другой у себя в кармане. “Это сюрприз”, – сказал он и предложил ей потянуть за ленту. Она послушалась. Лента была привязана к спусковому крючку револьвера. Мужчина умер мгновенно103. А в пятницу 30 апреля из палаты для наркоманов в больнице “Бельвю” сбежали четверо преступников в розовых пижамах. Троих из них нашли, как писал “Таймс”, “после того как полицейские, служители больницы и мальчишки тщательно обыскали окрестности”104. Четвертый по-прежнему разгуливал на свободе, предположительно одетый в розовое.

Было еще и такое: репортаж о том, что завершены приготовления к церемонии открытия мемориального фонтана, посвященного памяти Джека Филлипса, бывшего радистом на “Титанике”, и еще восьми служащим “Маркони”, тоже погибшим в морских катастрофах. В статье отмечалось: “Оставлено место, чтобы в будущем добавить другие имена”105.

В список пассажиров “Лузитании” входили: 949 граждан Британии (в том числе проживавших в Канаде), 71 русский, 15 персов, 8 французов, 6 греков, 5 шведов, 3 бельгийца, 2 итальянца, 2 мексиканца, 2 финна и по одному человеку из Дании, Испании, Аргентины, Швейцарии, Норвегии и Индии106.

Кроме того, согласно официальным спискам “Кунарда”, там было 189 американцев, приехавших из разных концов страны107. Двое мужчин из Вирджинии, представители судостроительной компании, направлялись в Европу – на переговоры о приобретении субмарин. По меньшей мере пятеро пассажиров прибыли из Филадельфии; были там и жители Такахо, штат Нью-Йорк, Брейсвилля, штат Огайо, Сеймура, штат Индиана, Поутакета, штат Род-Айленд, Хэнкока, штат Мэриленд, Лейк-Фореста, штат Иллинойс. Некоторые приехали из Лос-Анджелеса: чета Бликеров в первом классе, трое из семейства Бретертонов – в третьем. Был среди них и Христос – Христос Гарри, житель Кливленда, штат Огайо, он плыл во втором.

Одни остановились в отелях и пансионах, другие – у родственников и друзей, разбросанных по всему городу. Не менее шести остановились в отеле “Астор”, еще шестеро – в “Билтморе”. Прибывали они на протяжении всей недели, с горами багажа. Каждому пассажиру “Кунард” предоставлял двадцать кубических футов. Они везли чемоданы, одни – яркого цвета: красные, желтые, синие, зеленые, другие – кожаные, с тиснеными узорами, в шашечку и елочку, перетянутые деревянными скобами. Везли “удлиненные чемоданы” – для платьев, бальных нарядов, смокингов и деловых костюмов, – в самом большом умещалось сорок мужских костюмов. Везли большие ящики, специально предназначенные для обуви, от которых приятно пахло ваксой и кожей. Везли и багаж поменьше, рассчитав, что им понадобится на борту, а что можно оставить в багажном трюме. Пассажиры, прибывавшие поездом, могли сдать самую громоздкую кладь в багаж или послать ее в свои каюты прямо с места отправления, уверенные в том, что их вещи будут на борту к моменту отплытия.

Пассажиры везли свои лучшие, а порой единственные, костюмы108. Там преобладал в основном черный и серый цвет, но были вещи и повеселей. Платье в лилово-белую клеточку. Красная вязаная кофта с белыми пуговицами на мальчика. Зеленый плисовый пояс. Сложнее было с малышами – их одежда была самых затейливых фасонов. Один лишь наряд некоего младенца, мальчика, состоял из белого шерстяного одеяльца, белого хлопчатого лифчика с красно-синей окантовкой, комбинезона из голубого хлопка с вышитыми квадратиками и складками спереди, черными застежками и белыми пуговками, серой шерстяной кофточки с четырьмя пуговками слоновой кости, черных чулочков и туфелек на ремешках. Довершала наряд “трубочка для сосания” – соска на веревочке вокруг шеи.