Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат Страница 12

– Товарищи, оружие наше в порядке. У нас достаточно боеприпасов. Мы пробьемся к Москве! Но только при условии быстрых, решительных действий и железной дисциплины. Вот мой партийный билет! – Он вынул из нагрудного кармана красную книжечку и, подняв ее над головой, подсветил фонариком. Скомандовал:

– Коммунисты, ко мне!

Коммунисты без слов достали партбилеты, комсомольцы – комсомольские. И эта верность партии, Родине взволновала всех, прибавила сил.

Наступила ночь. Предвидя, где советские части попытаются вырваться из окружения, противник методически обстреливал участок открытого поля шириной менее километра. Но именно здесь нам предстоял переход.

Первым пошел комиссар. За ним, растянувшись гуськом, двинулись два взвода.

Шли по глубокому снегу след в след, без остановок. Передние часто менялись. Остановились лишь тогда, когда разведчики доложили, что лежащее на пути село Языково занято немцами, а по большаку, который нам предстояло пересечь, движутся автоколонны противника и, кроме того, он усиленно охраняется лыжными патрулями. Пока мы шли, отряд наш удвоился за счет красноармейцев других частей, тоже выходивших из окружения. У нас было немало раненых, больных и обмороженных. Переходить в таком составе большак было сложно и опасно. Комиссар создал группу прорыва из восемнадцати спортсменов. В нее вошли В. Крылов, Ф. Белинский, Г. Мазуров, К. Башкетов, Д. Распопов, А. Горбунов, М. Левкин, В. Лобко и др. А возглавили чекисты – лейтенант Л. Токарев и старшина П. Омельчук. Бойцам группы отдали более чистые и сохранившиеся маскировочные костюмы, и они молча, словно тени, скрылись между заснеженными деревьями.

Четыре пулемета заработали одновременно. Загремели взрывы гранат. Атака наших «штурмовиков» стянула к одному участку вражескую охрану, а это позволило основной части отряда перейти большак в другом месте без потерь, сберечь раненых и больных. Спортсмены догнали отряд на трофейных лыжах.

2 – 3 декабря. И эти дни были полны напряжения и тревог. Отряд подвергался воздушным налетам, несколько раз нам приходилось вступать чуть ли не в рукопашную с немецкими лыжниками, вооруженными автоматами. Но, голодные, изнуренные боями и переходами, бойцы нашего отряда упорно прокладывали путь вперед, проявляя поистине железную волю, отвагу и героизм.

Когда, казалось, мы вышли из окружения и опасность была уже позади, до нас докатилось эхо близкого ожесточенного боя. Разведчики отсутствовали недолго. Бой, и верно, был почти рядом. Его вела небольшая группа красноармейцев, выходивших, как и мы, из окружения. И вновь комиссар Кожаев собрал отряд. И на этот раз его речь была краткой:

– Товарищи! У нас только один путь – вперед. Другого нет. Коммунисты и комсомольцы, со мной!

Выдвинув пулеметчиков и автоматчиков в центр и на фланги, отряд, развернувшись в цепь, с ходу устремился в атаку. Завидев помощь, поднялись в атаку и красноармейцы. Совместным дружным ударом мы смяли фашистов и обратили их в бегство.

Лес кончился. Впереди деревня Ртищево. Что ожидает нас там?.. Какова же была наша радость, когда мы увидели своих! Несмотря на то что деревня оказалась непосредственно в полосе фронта, население не покинуло ее. И нас, оборванных, исхудавших, заросших, жители окружили теплом и заботой. Достали из тайников сало и другие продукты, изрезали простыни и холст на бинты для раненых, а затем где-то раздобыли сани и лошадей. До Дмитровского шоссе, где находились наши войска, оставалось всего четыре-пять километров.

В эти счастливые для нас минуты мы не знали еще, что наши войска изготовились для мощного удара, который завершился разгромом немецко-фашистских войск под Москвой, и что в эту победу и мы внесли свой скромный вклад» {78}.

Весь ОМСБОН вскоре узнал о группе сержанта A. Саховалера. Она охраняла минные поля у деревни Вельмогово, пропуская через проходы подразделения 16-й и 30-й армий {79}. Обстрелянные с немецких танков, прорвавшихся со стороны Октябрьской железной дороги, и получив приказ «на выход», они не сразу смогли его выполнить. Один из бойцов, бывший рабочий Виктор Кувшинников, дежурный у поста, уйти отказался, заявив, что не все еще красноармейцы успели выйти.

– Что же, нашим на наших минах подрываться? – заявил он.

Группа солдат осталась поддержать Кувшинникова. Через проход прошло еще несколько групп красноармейцев. Один из раненых сказал: «Дальше никого нет, и по следу идут немцы». Все отступающие прошли, а сами омсбоновцы попали в трудное положение: фашисты отрезали пути отхода и 12 танков начали обстрел местности, продвигаясь к шоссе.

Было принято единодушное решение немедленно пробиваться из окружения. Небольшой отряд возглавил бывший студент МИФЛИ и участник добровольного лыжного комсомольского батальона на советско-финской войне А. Саховалер. В этом образовавшемся подразделении в большинстве оказались студенты: B. Москаленко, Черний, Гречаник, а также мастер 1-го Московского часового завода, комсомольский вожак Л. Паперник и В. Лапинский. К ним примкнули бойцы и командиры 16-й армии, отставшие от своих частей и выходившие ранее из окружения.

Саховалер принял их под свое командование, разбил на отделения и потребовал строжайшего выполнения его приказов. Путь прокладывал Валерий Москаленко. Разведкой занимались замы политрука Новиков и Паперник. Двинулись в сторону деревни Давыдково. Но здесь уже были немцы. Саховалер приказал двигаться строго по компасу в сторону Клина, но здесь также были немцы. Поэтому пошли в сторону Солнечногорска, но город был у врага. Тогда свернули на Рогачёвское шоссе и только на четвертый день вышли к своей части {80}.

М. Ф. Орлов об этом написал: «Это само по себе малозначительное событие для нас было очень важным». И дальше пояснил почему: «В начале войны слово «окружение» часто вызывало панический страх, лишало боеспособности целые части. Как выдержат это испытание полки, еще не обстрелянные бойцы, – вот что волновало меня. Тем более что «окружение» должно было стать их военной специальностью: им предстояли действия в тылу врага. Тот факт, что наши бойцы, оказавшись за линией фронта, не растерялись и смогли пробраться к своим, было большой победой» {81}.

Эти слова командира подтверждаются и следующим эпизодом: подрывные группы 3-й роты лейтенанта Дмитриева оказались растянутыми вдоль шоссе от Клина до Давыдкова. Пятерки подрывников дежурили у фугасов на расстоянии 1,5–2 км одна от другой. Бойцы круглые сутки попарно патрулировали на своих участках.

Вначале предполагалось, что враг будет наступать со стороны Клина, соответственно этому был отдан приказ: поочередно рвать фугасы по направлению с северо-запада на юго-восток.

Но события развивались иначе. Немцам прежде всего удалось прорваться на Ленинградское шоссе в районе Солнечногорска.

…Пятерка замполитрука П. Б. Рындина в составе командира и бойцов А. Вытулева, Н. Семенова, М. Меньшонка и Ф. Курлата, действовавшая под самым Клином, оказалась отрезанной от роты. Но через два дня, 25 ноября 1941 г., она без потерь и с полным вооружением вернулась в часть. О том, как развивались события, стало известно из доклада замполита Рындина командиру роты: «Часов в 12 дня 22 ноября ко мне подбежал боец Курлат и доложил: «Со стороны деревни Давыдково слышна стрельба и раздаются взрывы фугасов». Я велел ему вернуться к фугасам и ждать дальнейших распоряжений» {82}.