Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну - Аркадий Ваксберг Страница 12

ОКАЯННЫЕ ГОДЫ

В списке членов первого советского правительства, наспех сколоченного впавшими в эйфорию победителями в ночь на 26 октября 1917 года – после захвата фактически никем не охраняемого Зимнего дворца и провозглашения советской власти, – последним значится «нарком по делам национальностей» Иосиф Джугашвили (Сталин). Имя этого наркома населению страны было тогда вообще не известно, узкий же круг большевиков-ленинцев знал его как самого удачливого из ссыльных революционеров: в отличие от других товарищей по несчастью, ему удавалось загадочным образом то ли пять, то ли шесть раз беспрепятственно из сибирской ссылки бежать. Они знали его также как энергичного и ловкого товарища, который успел, возвратившись из ссылки благодаря «буржуазной» Февральской революции, прибрать к рукам главный печатный орган партии – газету «Правда», где, оттеснив всех других сотрудников, Сталин чувствовал себя полным хозяином положения.

Назначение мало кому известного человека на этот пост все же не вызвало удивления. Для партии, находящейся в глубоком подполье, широкая известность ее активистов – практически вообще невозможна. К тому же на таком, никогда не существовавшем при прежнем режиме, посту и в самом деле естественней и демократичней видеть не представителя господствующей («угнетающей») нации, а того, кто сам принадлежит к национальным меньшинствам. И, наконец, в скромном литературном багаже нового наркома все же была одна работа, позволявшая ему считаться специалистом именно по национальным проблемам. Речь, разумеется, идет о большой по объему (40 страниц) статье «Марксизм и национальный вопрос», опубликованной в 1913 году в легальном и довольно популярном среди оппозиционно настроенной левой интеллигенции большевистском журнале «Просвещение». Трудно объяснимый парадокс проклятого царского самодержавия: сама партия запрещена и находится в подполье, а ее журнал – со статьями тех же большевиков – свободно печатается и распространяется!

Хотя подписана статья была партийным псевдонимом – К. Сталин, в узких кругах самой партии подлинное имя автора (его больше знали под партийной кличкой «Коба») стало известным. Подпись «нацмена» под статьей на эту тему была – в целях пропагандистских – несомненно предпочтительней, чем подпись великоросса. Очень хорошо разбиравшийся в таких деликатных вопросах, Ленин сразу понял, кто должен озвучить в широко читаемой прессе его мысли по национальному вопросу: Сталин, которого он знал только как Джугашвили и чью фамилию никак не мог запомнить (назвал его в письме Горькому не по имени, не по фамилии, а лишь по национальной принадлежности: «чудесный грузин»), понравился ему своей амбициозностью и готовностью выполнить любое поручение того, в ком чудесный грузин увидел реального и властного руководителя партии. Сталин как раз был в очередных бегах – между прежней и новой ссылкой, – добрался до Кракова, где Ленин тогда пребывал на правах эмигранта, и жаждал конкретного дела, тем более если оно сулило ему, пусть и весьма призрачную, известность, как и мизерные, но все-таки деньги. Последнее он и сам не скрывал, – упрекнуть его, бедного и гонимого, в желании заработать – нет никаких оснований.

Сталин отлично понимал, что самостоятельно написать статью на столь сложную, требующую критического анализа зарубежных публикаций, тему, к тому же статью не просветительскую, а концептуальную, теоретическую, – такой возможности у него нет, но Ленин развеял сомнения, пообещав полновесную помощь со стороны двух очень компетентных специалистов: большевика Николая Бухарина и меньшевика Александра Трояновского (тогда еще Ленин позволял себе сотрудничать с некоторыми из политических противников). Они обеспечили «автору» переводы многочисленных зарубежных трудов на эту тему (Сталин не знал ни одного иностранного языка) и ежедневно, пока он в течение двух месяцев, в Кракове и Вене, сочинял статью, консультировали его, помогая разобраться и в сложности проблемы, и в специфичности ленинского взгляда на нее.