Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри - Карло Гинзбург Страница 12
Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри - Карло Гинзбург читать онлайн бесплатно
Дон Винченци, вызванный для свидетельства в суд Милана, кажется, тоже сразу захотел скорректировать или даже опровергнуть то, что он говорил на следствии. Беседа с Марино состоялась в конце октября, а не за две недели до Рождества; Марино показался ему спокойным, в том числе и потому, что летом ему удалось хорошо заработать. А что же слежка, спросил председатель. Да, дон Винченци вспомнил, что Марино намекал ему на «попытку вовлечь его в какие-то действия», однако об угрозах или слежке речь не заходила. Председатель не скрыл своего удивления или даже гнева: «Понимаете, вы свидетель. Поэтому арест в зале суда не предусмотрен, впрочем…»). В итоге дон Винченци повторил, хотя и с явной неохотой, свои показания двухлетней давности. Однако председатель по-прежнему не давал ему спуску: «В дни, предшествующие встрече с Марино, видели ли вы в вашей местности каких-нибудь незнакомых, новых людей?»
Дон Винченци: Я видел людей в машине, наблюдавших из стратегически удобного положения. На эти вещи я всегда обращаю внимание, поскольку в прошлом у нас случались кражи и прочее; мой случай не таков: у меня есть особая система, и тогда я вмешался, постаравшись заставить их уехать, ведь они находились на территории прихода. И вот один из них показал мне удостоверение представителя сил правопорядка, и тогда я оставил их в покое…
Председатель: Да, именно так и получается. Нет, я хотел сказать, в городке в то время, как Марино говорил о слежке и возвращении к криминалу, вы…
Дон Винченци: Я слышал об этом от других, от людей, вот. Но это тогда, когда события уже произошли. Что они прежде замечали людей, которые ездили днем и ночью, приезжали, уезжали. Я не знал об этом. Я, моя информация 38 относится к тем людям в штатском, которые потом оказались полицейскими.
Председатель: Нет, те другие указания… Эти люди говорили с вами, сообщили вам об этих вещах, когда? После бесед с Марино?
Дон Винченци: Нет, после того, как Марино арестовали (Dibattim., с. 787–788).
Вопрос председателя о «незнакомцах», призванный прояснить темное указание (затем отвергнутое) Марино на слежку и угрозы со стороны неназванных бывших товарищей по террористической организации, имел абсолютно непредвиденные последствия. Внезапно возникли две не связанные друг с другом группы людей, занимавшихся наблюдением, одна из которых (единственная, с которой дон Винченци столкнулся непосредственно) состояла из агентов в штатском, имевших удостоверение. Когда слово перешло к защите, адвокат Джентили (защитник Софри) вернулся к этому аргументу. Дон Винченци уточнил, что как-то вечером, после того как он свидетельствовал в суде (30 июля 1988 г.), он видел группу молодых людей в машине, которая успела уехать прежде, чем он смог запомнить автомобильный номер. (Конечно, речь шла о группе бывших членов «Лотта континуа», которые в то время вели своего рода альтернативное расследование, затем обнародованное под названием «Горестная тайна».) Напротив, встреча с людьми, предъявившими удостоверение сил правопорядка, произошла «до ареста Марино».
«До ареста Марино?» – повторяет (вероятно, с недоверием или удивлением) адвокат Джентили.
Председатель: Намного раньше? Приблизительно? Это, впрочем, эпизод…
Дон Винченци: Возможно, месяцем ранее. За 15 дней, за месяц до этого.
Адвокат Джентили: Вы помните, к каким именно силам правопорядка они принадлежали? То есть это были карабинеры или полицейские?
Дон Винченци: Карабинеры (Dibattim., с. 791–792).
XI
Как мы помним, версия следователей заключалась в следующем: мучимый совестью Марино 19 июля 1988 г. явился к карабинерам в Амелье, которые отвезли его в Милан; там он начал давать признательные показания и затем был арестован. Свидетельства трех карабинеров, призванные заменить собой уже не выдерживавшую критики официальную версию раскаяния Марино, очевидно, стали результатом неожиданных заявлений дона Винченци 39. Эта зависимость не упоминается в ретроспективном замечании председателя, сделанном незадолго до окончания процесса: «…подробность всплыла на поверхность, поскольку суд захотел заслушать старшину и капитана: если бы не это, то мы отправились бы совещаться еще 19-го числа» (Dibattim., с. 2155). И не только. Председатель трижды сталкивался с сообщением, что карабинеры следили за Марино или контролировали его за две недели или за месяц до ареста. И трижды председатель старался увести разговор в другую сторону: «Да, именно так и получается…», «Нет, те другие указания…», «Это, впрочем, эпизод…».
«Получается»: по правде говоря, тогда это обстоятельство никому не представлялось очевидным. Однако мы видели, что Помаричи, по его собственному утверждению, был в курсе истинной даты первых контактов Марино с карабинерами, хотя вначале он и заявлял обратное. А председатель Минале? Кажется невероятным, будто он услышал об этом непосредственно во время прений из уст старшины Эмилио Росси. Короткий обмен репликами, которым открылось судебное заседание 20 февраля (Председатель: «Приходил ли к вам Марино, чтобы попросить вмешаться или чтобы вы его направили к другим людям?» Росси: «Да». Председатель: «Когда?» Росси: «Он пришел ко мне точно 2 июля 1988 г.» Председатель: «Так, значит, не 20 июля… и не 19-го». Росси: «2 июля 1988 г.»), как представляется, адресовался прежде всего незнакомой с делом публике. При чтении процессуальных актов задним числом складывается впечатление, что сроки (и способ) «раскаяния» Марино с самого начала прений были окутаны дымкой неопределенности. Первое заседание (9 января 1990 г.) после обычной стычки между адвокатами по процедурным вопросам началось так:
Председатель: Вас [Марино] много раз допрашивали сначала карабинеры, потом прокуроры, а потом следователь. У вас также были очные ставки. Вы подтверждаете свои слова? Нужно ли вам сейчас что-нибудь уточнить или изменить?
Марино: Подтверждаю порядок и сроки допросов и подтверждаю все то, что я во время них заявил.
(Вопрос был ритуальным; Марино не заметил этого и наговорил лишнего.)
Председатель: Что значит порядок и сроки допросов?.. В этом есть какой-нибудь особый смысл?
Марино: Ну, мне казалось, что кто-то хотел выдвинуть возражения по моим допросам…
Председатель: Это не имеет отношения к делу. Допросы производились… в соответствии с датой протоколов, и, следовательно, вы можете лишь подтвердить их.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments