Дикие пчелы - Иван Басаргин Страница 118
Дикие пчелы - Иван Басаргин читать онлайн бесплатно
– То так, говорить ты могешь. Твоими бы устами да мед пить. Только не верю я, чтобы можно было на вороных въехать в обетованную землю. Силов не сразу отдаст свой хутор.
– Отдаст, сам принесет нам на блюдечке.
– Поживем – увидим. Винтовки-то когда забрать?
– Лучше всего ночью, ночью и уедешь, чтобы ни один глаз шальной не узрел тебя. Мышка кто? Мелочь, а пол в амбаре прогрызет. Прогрызет, зернышко-то и потечет на землю. Собирай знай, носи в норку. Так и мы, пока помалу, а потом возьмемся вершить большие дела. Всякому фрукту свой час. Сейчас для блезиру купи кусок сатину и уходи, вона катит на тройке сам Андрей Андреевич Силов.
– Робишь? – бросил Силов, когда вошел в лавку.
– Роблю, деньги не успеваю ссыпать. Думаю тебя догнать. Хочу ставить здесь каменный магазин, чтобы все под стеклом. Девок завезу с города, как ты на это смотришь, брат Андрей Андреевич? Хотел бы тебя просить о маленьком одолжении: для магазина не хватает ста тысяч. Одолжи? А? Будь ласка. Всех девок одену в белые платья, лучших – в бардак. Бардак думаю ставить на берегу бухты. Одобришь ли мою затею? Как лучше нарядить: чтобы были ножки оголены или в длинных платьях? А? Дай совет, ты мудрый мужик, а потом мы же по отцу братья. Не забыл, чать, отца-то?
– Не забыл, – буркнул Андрей Андреевич. – Деньги надобны?
– Да, оформим все честь по чести. Хочешь, иди ко мне в пай. Приедет генерал Крупенской, не надо будет бегать и искать девок-то для него, они будут у меня в бардаке. Да и ты когда-никогда забежишь душу потешить. Для брата оставлю самую лучшую. Раньше ты злился на меня, что я строил дороги, был богаче тебя. Счас ты самый великий человек на всю тайгу. Подумай. Можем стать еще богаче.
– Дело. Ты всегда был мудр, – на лесть ответил лестью Силов. – Сто тысяч я тебе дам. Сколько же будет моего пая?
– Десять процентов. Только десять.
– Ого, размахнулся ты. Мильенное дело хочешь развернуть?
– Да. Помогай, братуха! Такое завернем, что небу будет жарко. Помогай.
– Подумаю. Заманчиво. А ежли я тебе дам двести тышш, то двадцать процентов пая получу?
– Знамо. Еще шире дело поставим. Здесь будет город. Скоро будет город. Потому не надо зевать. Кто первый, тому и самый смак, чтобы со дна погуще да сверху пожирней.
– А, черт, хитер же ты, Ванька!
– Так по рукам, Андрюха!
– Подумаю. Еще кто будет в нашей кумпании?
– Есть люди, несколько человек из города.
– Вечерком забегу. Может, и войду в ваше общество.
– Ну вот, сам Силов двести тысяч подбросит. Закрутим мы тут дело, – усмехнулся Пятышин, когда ушел Силов.
– Правда, будет магазин и бардак?
– На кой ляд? Все деньги в помощь беглым, на революцию.
– Но ведь тебя могут за такое на каторгу сунуть?
– За двести тысяч можно и на каторгу сбегать, а потом скоренько вернуться. Были бы друзья – никакая каменная стена не удержит. Жду ночью.
Баба Катя лечила Арсе и Федора. Был жаркий июньский день. Где-то горела тайга, пахло гарью. Пересохшая Каменка едва журчала по камням, убавила свой голос речка Нежинка. Поникли листья на деревьях. Вороны, сороки, ронжи угомонились и сидят на вершинах деревьев, ждут прохлады.
Первым очнулся Федор Силов. Опухоль спала с его тела. Прошел страшный зуд. Легко вздохнул, открыл глаза и долго морщил лоб, вспоминал что-то. Пахло травами, мытым полом. Пять дней баба Катя не отходила от болящих.
– Ну вот, один оклемался. Скоро и второго вытянем.
– Вспомнил. Это я у вас. Позовите побратимов, пожалуйста.
– Как же я их позову, касатик, ить они сразу же ушли на пантовку. Сказали, что будут пантовать на «кислой воде».
– Как там Арсе, мой верный друг?
– Жить будет. Хлипче он тебя, да и меньше у него кровей. Придут крови, розоветь стал. Поесть? Да счас, ешь больше, в едоме сила и здоровье.
Побратимы заехали в Божье Поле. Ни разу здесь не были. Их встретили как добрых друзей. Козин завел к себе. И они враз остановились. Им навстречу шел Черный Дьявол. Хмуровато смотрел на пришельцев, потянул в себя воздух, вильнул хвостом.
– Буран! Буранушко, – бросился к Дьяволу Роман Журавлев.
Буран дал себя обнять, поласкать, затем каждого обнюхал. Журавушку он любил больше всех, поставил лапы ему на грудь, лизнул в жидкую бороду.
Федор рассказал, как он нашел и спас Черного Дьявола.
– Теперь вот живем душа в душу. Помог в пантовку здорово. Деньгой завалил. За две недели добыл пятнадцать пантачей. Наш купец-молодец даже вызвал пантовара. Примает сырьем. Деньги сразу на кон. Панты нонче в цене.
– Давно ли он у тебя?
– Всего третью неделю живет. А уже сдружились, что и на шаг не отстает. Понятливый пес. Заживу я с ним.
– Надо думать. Макар Сидорыч говорил, что ему только покажи след, того в тот день и промышлять будет. Береги, пес золотой, – тихо, вспоминая прошлое, говорил Устин. – Где жил Безродный?
– А вон его двухэтажный дом. Расскажи, что там стряслось с Груней?
Устин коротко рассказал, ничего не утаивая, и то, что он ее полюбил, что дрался за Груню в суде, и то, что она удавилась.
– Я в ее смерти виноват. Звала она меня за собой – не пошел.
– Меня тоже звала. Душа наша мужицкая тому виной: мол, была уже замужем, вдова, зазорно, то да се. Глупари! Будь жив дед Михайло, тот присоветовал бы что и как. Царство ей небесное, – перекрестился Устин. Федор тоже осенил себя никонианской щепотью.
Оба вздохнули. Петр и Журавушка молчали.
Вечером пришел Гурин. Едва перехватил вяленого мяса и тут же засобирался. Сказал:
– Вы трогайте в сторону Кавалерова, скажите Федору Силову, что поехали пантовать на «кислую воду». Не надо пока ему все знать. За деревней Сяхово меня обождите, оттуда сразу и двинемся на Устиновку. Там наши друзья сидят. Козин привез винтовки, прихвачу. Ну с богом!..
Тропа змейкой вилась по долине. Ярясь, кричали гураны. Их в этой долине было много. Наутро всадники свернули к ключу у перевала. Проехали по ключу верст пять. Пахнуло дымком, Коршун призывно заржал. Послышался чей-то вскрик, топот ног, треск чащи.
– Свои, это я, Гурин! Не разбегайтесь, друзей вам везу!
Шишканов обнял Устина, Петра, Журавушку. Радостно улыбнулся. Выдохнул:
– Верил я вам, не ошибся. Ну, Семка, не смотри чертом, за нами приехали.
– Жду, когда ты ослобонишь мне место, – усмехнулся Семен Коваль. Тоже крепко обнял побратимов, перецеловал.
– А этот, косматый да черный, тоже удрал от каторги, Гаврил Шевченок. Гаврил, знакомься, ты что-то хотел рассказать Устину?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments