Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» - Чарльз Роберт Дарвин Страница 116

Впрочем, слова эти так, как они обыкновенно употребляются, имеют сравнительный смысл; я применял их всегда, говоря о равнинах Патагонии, которые могут похвастать колючими кустарниками и кое-какими пучками травы, так что их, безусловно, можно считать плодородными по сравнению с северным Чили. Да и здесь немного найдется таких пространств в каких-нибудь двести квадратных ярдов, где при тщательном осмотре нельзя было бы отыскать какого-нибудь кустика, кактуса или лишайника, а в почве скрываются семена, готовые взойти в первую же дождливую зиму.

В Перу же настоящие пустыни занимают обширные пространства. Вечером мы достигли долины, в которой русло ручейка оказалось влажным, и, следуя по этому руслу вверх, добрались до весьма неплохой воды. Ночью ручей, не так быстро испаряясь и поглощаясь, протекает на целое лье ниже, чем днем. Веток для костра было сколько угодно, так что место для нашего лагеря было отличное; но для бедных животных тут не нашлось никакого корма.

11 июня. Мы ехали без остановки двенадцать часов, пока не добрались до одной старой плавильной печи, где оказались и вода, и дрова; но лошадям нашим опять нечего было есть, и мы заперли их в каком-то старом дворе. Дорога была холмистая и отдаленные виды привлекали взор разнообразными красками обнаженных гор. Чуть ли не жаль было видеть, как солнце постоянно сияет над этой бесполезной страной: такой великолепной погоде были бы под стать зеленеющие поля и прелестные сады. На следующий день мы достигли долины Копьяпо. Я был этому искренно рад, так как вся поездка только и была что постоянным источником беспокойства: слышать во время ужина, как наши лошади грызут столбы, к которым привязаны, не имея никакой возможности утолить свой голод, было чрезвычайно неприятно. Впрочем, животные, по всей видимости, отнюдь не были изнурены, и никто бы не сказал, что они не ели ничего в продолжение 55 часов.

У меня было рекомендательное письмо к м-ру Бингли, который очень любезно принял меня в гасьенде Потреро-Секо. Это поместье имеет от 20 до 30 миль в длину, но очень узко, так что в ширину большей частью умещаются только по два поля, по одному на каждом берегу реки. В некоторых местах имение, так сказать, вовсе не имеет никакой ширины, т. е. землю там нельзя оросить, и потому она так же лишена всякой ценности, как и окружающая скалистая пустыня.

Малое количество возделанной земли на всем протяжении долины определяется не столько неровностями местности и связанной с этим непригодностью земли для орошения, сколько недостатком воды. Река в этом году была удивительно полноводна: здесь, в верхней части долины, вода в ней доходила лошади до брюха, ее ширина была около 15 ярдов, а течение весьма быстрое; дальше вниз она становится все меньше и меньше и обыкновенно вовсе теряется: как-то раз в продолжение тридцати лет ни одна капля воды ее не доходила до моря. Жители с большим нетерпением ожидали метели над Кордильерами, потому что один хороший снегопад обеспечивает их водой на весь следующий год. Этот снегопад имеет бесконечно большее значение, чем дождь в долине.

Дождь, выпадая примерно раз в два-три года, неизменно приносит огромную пользу, потому что некоторое время после него коровы и мулы могут найти в горах немного подножного корма. Но если нет снега в Андах, запустение постигает всю долину. Люди тут помнят, как трижды все жители бывали вынуждены переселяться на юг. В этом году воды было сколько угодно, и каждый вволю орошал свою землю; между тем часто оказывается необходимым ставить у шлюзов солдат – следить за тем, чтобы на каждое поместье забиралось только определенное количество воды в течение стольких-то часов в неделю.

В долине считается двенадцать тысяч жителей, но производимых ею продуктов хватает только на три месяца в году; остальное продовольствие привозят из Вальпараисо и с юга. До открытия знаменитых серебряных месторождений в Чанунсильо Копьяпо быстро приходил в упадок, но теперь состояние его самое цветущее, и город, полностью разрушенный землетрясением, уже отстроен.

Долина Копьяпо, всего только зеленая ленточка в пустыне, сильно отклоняется к югу, так что ее длина до верховьев ее в Кордильерах весьма значительна. Долины Гуаско и Копьяпо можно рассматривать как длинные, узкие острова, только отделенные от остального Чили не соленой водой, а каменистыми пустынями. К северу от них есть еще одна, крайне незначительная долина, по названию Папосо, где живет около двухсот человек, а за ней уже простирается настоящая пустыня Атакама – преграда куда более непреодолимая, чем самый бурный океан.

Проведя несколько дней в Потреро-Секо, я направился вверх по долине к дому дон Бенито Круса, к которому у меня было рекомендательное письмо. Я нашел у него самый радушный прием; впрочем, не найдется достаточно сильных выражений для описания той доброжелательности, с какой встречают путешественников почти повсюду в Южной Америке. На следующий день я нанял мулов для поездки через ущелье Холькера в центральные Кордильеры. Во вторую ночь погода, казалось, предвещала метель или дождь, а лежа в постелях, мы ощутили легкий толчок землетрясения.

Связь между землетрясениями и погодой часто обсуждалась; мне кажется, что этот неясный для нас вопрос представляет большой интерес. В одной из частей описания своего путешествия Гумбольдт замечает, что всякому, кто долго жил в Новой Андалузии или в Нижнем Перу ^[254], трудно было бы отрицать наличие некоторой связи между этими явлениями; впрочем, в другом месте он, по-видимому, считает эту связь воображаемой.

В Гуаякиле, говорят, сильный ливень в сухое время года неизменно сопровождается землетрясением. В северном Чили, ввиду того что там не только сам дождь, но даже погода, предвещающая дождь, бывает крайне редко, вероятность случайных совпадений становится очень малой; между тем и здесь жители твердо убеждены в наличии какой-то связи между состоянием атмосферы и колебанием почвы. Я был очень удивлен, когда жители Копьяпо, узнав от меня о сильном подземном толчке в Кокимбо, тотчас же воскликнули: «Какое счастье! Там будет обильное пастбище в этом году». Для них землетрясение так же верно предвещает дождь, как дождь – обильную траву на пастбищах.

И действительно, в тот самый день, когда произошло землетрясение, пошел ливень, благодаря которому, как я уже отмечал, через десять дней выросла редкая травка. В других случаях дождь сопровождал землетрясение в такое время года, когда сам он – явление куда более необыкновенное, чем даже землетрясение; так было в Вальпараисо после толчка в ноябре 1822 г. и еще раз в 1829 г., а также в Такне после землетрясения в сентябре 1833 г. Нужно несколько освоиться с климатом этих стран, чтобы понять, до чего невероятен дождь в такое время года, если только он не является следствием некоторого закона, не связанного с обычным течением погоды.