Музей Леопольда Вена - Ирина Деспот-Юрасовская Страница 11

Эгон Шиле (1890–1918) Дерево под осенним ветром. 1912 1912. Холст, масло. 80,5x80

Наделяя природу антропоморфными качествами, Шиле трактовал деревья так же, как людей: ломаные, нервные-контуры, конвульсивно изогнутый ствол-тело, ветви-руки, распростертые в экспрессивном жесте.

Деревья представлены плоскостно. Тонкие ветки, черными росчерками рассекающие грязную белизну холста, плетут причудливый орнамент. Нижняя беленая часть ствола сливается с фоном.

Эгон Шиле (1890–1918) Тонущее солнце 1913. Холст, масло. 90x95

Пейзажный жанр не был столь интересен Шиле, как изображение в различных сложных ракурсах человеческого тела. Тем не менее некоторое количество пейзажей живописец оставил после себя. Его отношение к ним было схожим с восприятием данного жанра Климтом. Изображение природы служило этим двум мастерам средством анализа сторон людского бытия, одиночества человека в мире. Главным в таких картинах была отнюдь не передача реальности, которую художник и все остальные видят собственными глазами. Мастер стремился трактовать эмоции и чувства, которые испытывал при взгляде на то или иное явление природы.

Данный пейзаж изображает последние минуты светового дня, солнце, тонущее в море. Здесь зритель может убедиться в том, что Шиле вовсе не был лишен пространственного мышления. У этого полотна обнаруживаются несколько четко выявленных планов, разделенных между собой светоцветовыми градациями. Передний, самый темный, обозначен двумя хрупкими стволами молодых деревцев с ветвями, скупо прикрытыми жидкой листвой. На втором плане — черная земля и камни, уже укутанные в сгущающиеся сумерки. Третий план — это освещенная последними отблесками солнца сиреневая водная гладь, за которой на линии горизонта лежат большие нежно-оранжевые с оттенками розового и голубого скалы — острова. В самой дали, между ветвями и островами, можно рассмотреть небольшое бледнеющее пятно полускрывшегося в воде солнца. Над прощающейся с уходящим днем природой раскинулось светло-оранжевое с темно-сиреневыми переливами небо, занимающее верхнюю треть холста.

Эгон Шиле (1890–1918) Пейзаж с воронами 1911. Холст, масло. 95,8x89

Создавая в пейзажах ирреальные миры, Шиле все глубже погружался в пучины самоанализа. В «Пейзаже с воронами» художник прибегает к интересному приему: он ломает традиционные пространственные планы и перспективу, интерпретируя холст в качестве поля, существующего между реальным миром и его собственным, трансцендентным, на которое можно излить эмоции.

Композиция строится из полукруглого большого черного пятна — клочка голой земли, где стоит маленький нескладный дом, единственное укрытие от непогоды и холода на многие километры. Вокруг этого участка изображена желто-черная полоса — поле с пожухшей травой, огороженное нестройным рядом штакетин черного забора. Кое-где в этом заборе, пребывающем в небрежении, зияют дыры. Над чернеющей осенней тоской, абсолютно голой природой висят два лоскута нарочито белого неба, разорванного темной горой, которая своей вершиной упирается в верхний торец полотна. В небе зловеще кружат стаи ворон, усиливая напряженное, гнетущее чувство тревоги, одиночества. Из бесплодной земли вместо деревьев торчат телеграфные столбы, очень похожие на кресты. Таким образом, все пространство напоминает кладбище. Жизнь едва теплится лишь в одном тоненьком деревце, как бы растущем из нижнего торца картины. Но совершенно очевидно, что скоро оно полностью обнажится, сбросив последние листья и приобретя мертвенный вид. Тогда этот пейзаж превратится в «nature morte» («мертвая природа»).

Эгон Шиле (1890–1918) Полумесяц из домов II (Город-остров) 1915. Холст, масло. 110,5x140,5

Городские пейзажи появляются в творчестве Шиле дважды. Впервые он пишет серию работ, изображающих виды Крумлова, места рождения своей матери, в 1911. В это время Шиле приезжает туда с Валли Ноциль, надеясь обрести покой, которого не мог найти в шумной Вене. В скором времени пара вынуждена покинуть это прибежище, так как представления влюбленных о морали шли вразрез с консервативными устоями местных жителей.

К изображению города художник вернется через несколько лет. В пейзаже «Полумесяц из домов II» Он решил запечатлеть всего один квартал, выдернув его из реального окружения. Обособленность ряда домов, выстроенных живописцем по окружности, подчеркнута строем деревьев, отделяющим жилища от полей. Этот изгиб придает пейзажу энергичную динамику. На сей раз вид Крумлова — своего рода ностальгия по времени, проведенному когда-то в этом городе с только что покинутой им возлюбленной. Доминирующим цветом здесь является любимый художником в тот период оранжевый. Осенняя листва и стены некоторых построек решены в его различных оттенках.

Эгон Шиле (1890–1918) Стена дома на берегу реки 1915. Холст, масло. 1 09,5x1 40

В пейзаже «Стена дома на берегу реки», более мрачном по колористическому решению, Шиле также не обходится без оранжевого акцента. На темном, грязно-сером фоне стен зритель видит веревку, на которой висит ярко-оранжевое белье. Эта деталь является единственным намеком на присутствие людей в городе.

Эгон Шиле (1890–1918) Натюрморт с книгами (Письменный стол Шиле) 1914. Холст, масло. 11 7,5x78

Одержимый своими исследованиями человеческой натуры, Шиле почти не уделял внимания натюрморту. Из созданных художником в этом жанре работ основную массу составляют изображения цветов. В мир вещей живописец погружался редко. Среди произведений, в которых он рассматривает неодушевленные предметы, можно упомянуть «Натюрморт с книгами» («Письменный стол Шиле»).

Как и в своих пейзажах, здесь мастер отказывается от классических правил построения перспективы. Он смотрит на собственный стол сбоку. Стопки книг разложены по всей поверхности. Создается впечатление, что Шиле, используя необычную точку зрения, почти как в детской игре в кубики, выстраивает гору, на пик которой (в противоположном конце стола) взгромоздились фигурки лошадей. Кажется, что художник старается превратить натюрморт в некое подобие пейзажа, являющегося в его интерпретации, как упоминалось ранее, отражением настроения.

Искусство XX века

Ловис Коринт. Портрет Альфреда Куна. 1923